– А сейчас у нас какие условия?

Жуков слишком поспешно принял на себя командование. Человек он, судя по всему, сугубо штатский, сейчас ему надо что-то отвечать мне, но что именно, он не знает. Поэтому опускает взгляд, держит театральную паузу, мысленно подбирая нужные слова.

– Что могло произойти с Комбригом? Ну, с Петром Петровичем? – таким вопросом я прервал паузу.

– Не знаю.

Похоже, не врет. Что он может знать, ведь все время был под нашей «опекой»?

– Он жив? – уточняю я.

– Думаю... нет, – достаточно уверенным голосом ответил мне Жуков.

– Вот и я, Жуков, тоже так думаю... Ничего более не хотите мне сообщить?

– Нет, – покачал головой Жуков, впрочем, на сей раз не очень уверенно.

Или мне это только показалось.

– Тогда работайте, а я посовещаюсь со своей командой на втором этаже.

После этих слов Жуков раскрыл свой ноутбук, а я отправился на второй этаж, к своим бойцам. Командиром на сегодняшний день буду я. На последующие, скорее всего, тоже. Если доживу.

* * *

– Эти ребятишки мне не нравятся, – Лемберг указал за окно.

Возле нашей калитки прохаживалось двое молодых узбеков в мятых строительных спецовках.

– Ты скинхед? – уточнил Кирилл.

– Шутки отставить, – командую я.

На пустые разговоры нет времени. Узбеки, скорее всего, местные гастарбайтеры, бродят в поисках заработка. А тут кто-то видел, что в пустующий дом вошли люди, вот они теперь здесь и околачиваются. Именно так я и объясняю вслух их появление.

– Послать их куда подальше? – спросил Олег.

– Не надо, – ответил я. – Наоборот, если чего спросят, попросим их огород вскопать. Во-первых, маскировка, во-вторых, оба будут у нас под контролем.

Возражений на сей счет нет. Степаныч кивнул, не отрываясь от монитора, – за подступами к участку ведется видеонаблюдение, но пока ничего подозрительного дядя Гриша не заметил.

– Нам предстоит выяснить, с кем мы воюем. Кому перешел дорогу наш драгоценный господин Жуков, – продолжил я, отметив, что все бойцы в хорошей боевой форме, кислых физиономий не наблюдалось (кажется, я не ошибся, формируя команду). – Думаю, есть смысл добыть «языка», – после этих слов я остановил взгляд на оторвавшемся от монитора Степаныче, как самом старшем и опытном.

– Каким образом? – не удержался от вопроса Олег, напротив, самый молодой в команде.

– Пойдешь со мной, узнаешь. Лемберг, возьмешь вторую машину и за нами, но на расстоянии.

Немец слегка наклонил голову в знак согласия. У нас два автомобиля – джипы повышенной проходимости с затемненными стеклами. В местном гараже имеется мотоцикл с коляской и, в духе времени, два скутера.

– Понято, – отозвался Олег своей излюбленной фразой.

Он человек не армейский, а милицейский, «так точно» у него в ходу.

– Кирилл и Григорий Степанович останутся с Жуковым, – подвел я итог совещания, поймав понимающий взгляд Кирилла.

У нас с пограничником есть некоторая договоренность, о которой остальные не осведомлены.

Не проходит и сорока минут, как мы въезжаем в Москву и попадаем в пробку. Как хорошо и вольно было на шоссе, как чудовищно в столице...

* * *

– Мне «языков» брать не доводилось, – произнес сидящий за рулем Олег. – Бандюков разных там скрутил немало, одному ноги прострелил, чтобы не махал ими.

Олег в недавнем прошлом – младший лейтенант СОБРа, милицейского спецназа. Невысокого роста, но с мощными ручищами, накачанной шеей и бочкообразной грудной клеткой. Плюс сломанный нос и золотые коронки во рту. То ли мент, то ли совсем даже наоборот.

– Стрелять, Олег, не надо, – категорически отозвался я.

– Понято, – кивнул младший лейтенант.

Он тронул машину с места, мы проехали метров шестьдесят и снова увязли в следующей пробке. Олег тяжело вздохнул, но промолчал. Это мне очень на руку, так как в правом ухе у меня вставлен наушник и помимо прочих дел я имею возможность слушать, чем в данную минуту занимаются Кирилл и дядя Гриша. Комбриг снабдил меня средствами тайного прослушивания, точно предвидел все возможные ситуации.

И как только мы завязли в пробке, разговор между Степанычем и пограничником завязался на редкость занимательный.

– Как вам, Григорий Степанович, наше положение? – спросил голос Кирилла.

– Режим секретности редко бывает лишним, – службистским тоном отозвался Степаныч. – Хотя... Перевалят нас в этом самом «режиме», потом пара высоких начальников пожмет друг другу руки и выяснится, что погибли мы все из какой-то херни...

– Не понимаю, – произнес в ответ Кирилл.

– Два генерала не могут что-то поделить. Вот этого самого Жукова, будь он неладен. Не мое дело, чем он занимается, но суть в том, что кому-то Жуков сильно надобен. А кто-то другой не хочет его отдавать. А мы между ними, и первые пули нам. Но у нас «режим секретности», расшифровываться не имеем права.