Анзоров, как мог, описал нападавших на него. В основном, боевиков. Хоть убей, ему не удавалось вспомнить лицо того садиста, который с ласковой улыбкой накачивал его психотропными веществами.

У обратившегося в слух Феликса в глазах зажегся интерес. Он вытащил карманный компьютер с жидкокристаллическим дисплеем. Задал программу. И через некоторое время вывел рисованный портрет.

– Он?

– Он! – выдавил Анзоров, увидев ненавистное лицо.

– Один из наиболее квалифицированных оперативников «Пирамиды». Псевдоним «Русич». Откуда взялся и куда нырнул – одному черту известно... Но если начинается серьезная заварушка, он тут как тут.

– Он покойник, – прошипел народный депутат, наливаясь злобой. С крошечного экрана на него глядел его враг. – Я его из-под земли достану. Из лап самого шайтана вырву. И отрежу голову...

– Аллах в помощь. – Феликс спрятал компьютер. – Вам будут благодарны многие. Я в их числе... Вынужден откланяться. Дела... Но этот вопрос я буду держать в поле зрения.

– И все?

– Ах да. – Феликс вытащил из кармана пальто лазерный диск, протянул Депутату. – Тут кое-какая информация. Если появится еще что-то интересное для вас, сообщу...

* * *

Шалавочка оказалась совсем молоденькой – около двадцати, демонстративно циничной, но, как и у всех девчонок ее возраста, с мозгами, сверх меры заполненными романтическим мусором. Звали ее Анжела.

В постели от злости и отчаяния, пытаясь забыться, Бруевич отработал на все двести процентов.

– Мне редко нравится. Но с тобой понравилось. – Она прижалась к нему, смотря на него уже другими глазами.

Утром она приготовила ему завтрак – тосты (кто их только придумал, эту дрянь!) с джемом, яичницу и стакан сока. Девочка, видимо, внимательно смотрит американские фильмы, мотая на ус.

Позавтракав, программист как-то вяло подумал, что пора выметаться. Ох, кто бы знал, насколько неприятно уходить из уютной квартирки, когда идти некуда.

– Что загрустил, мальчишечка? – немножко виновато посмотрела на него брюнетка.

– Есть поводы.

– Понимаю. Сейчас придешь домой, к жене стервозной. Она тебя скалкой в лоб пометит за то, что дома не ночевал. – Анжела весело хохотнула.

– Нет у меня жены.

– Нет? Врешь. Ты парнишечка классный. И чтобы никто не подобрал...

– Ты что, по совместительству зудильником работаешь?

Она обиженно надула губки.

– Некуда мне идти! – с прорвавшимся отчаянием выпалил он, хлопнув ладонью по кухонному столу.

– Некуда? – она удивленно вскинула брови.

– Некуда! Потому что обложили со всех сторон!

– Ты чего, бежишь от кого? – Глаза Анжелы восхищенно загорелись. Ситуация начала ей напоминать один из любимых американских боевиков.

– Бегу!

– От ментов?

– Нет.

– От бандитов?!

– Не думаю... Эти ребята покруче будут.

Она посмотрела не него с недоумением. В ее представлении круче ментов и бандитов ничего на свете быть не может.

– Ух ты, неужто чекисты? – нашло на нее жуткое озарение.

– Да хватит ерунду молоть! Не знаю я! Знаю только, когда найдут – убьют.

– За что? – У Анжелы перехватило дыхание.

– За то, что слишком умный и много знаю.

– Тайн?

– Вообще. Умных не любят.

– Правильно, – согласилась она. – Вон меня в школе не любили. Поэтому и пришлось с восьмого класса уходить.

Бруевич недоуменно посмотрел на нее, переваривая услышанное, потом расхохотался.

– Ну чего ты ржешь, как лошадь Пржевальского? – обиделась она и снова надулась.

– Ладно, Анжелка. Не обижайся. Пойду я.

– Куда?

– На кудыкину гору воровать помидоры.

– Тебе же некуда идти. – Она задумалась, потом неожиданно предложила, с затаенным ожиданием смотря ему в глаза: – Оставайся...

Бруевич удивленно посмотрел на нее, пытаясь понять причину такой щедрости. И решил, что девчонка, переварив его слова, уже придумала себе историю и прониклась к нему романтическими чувствами. Как же, герой в изгнании, по пятам идут злобные враги. Как не помочь? Такое случается у всех женщин, даже у шлюх – молодых и старых, насквозь пропитанных цинизмом.

– У меня денег не хватит, – решил он опустить ее с небес на землю, зная, что деньги у шлюх – особенно болезненная тема. Но не тут-то было. Анжелу уже понесло по кочкам.

– За благотворительность ныне налогов не берут. – Она прижалась к нему всем телом.

– Хорошо. – Он ухватился за предложение. – Я обещаю тебе не мешать.

– Хочется верить, – произнесла задумчиво Анжела, вдруг усомнившись, что поступила правильно. Но отступать уже было поздно.

И он остался у нее. На некоторое время часть проблем была решена. Но все равно его положение оставалось незавидным. И нервы... Нервы, будь они неладны.