Меня начала охватывать паника. Тут как раз сверху послышались шаги. Ура! Спасение близко! Теперь, дезертировал Петрович или нет, нас все равно спасут.

Шаркающие шаги и свет фонарика приближались. Я выжидала, чтобы ненароком не спугнуть. Пусть подойдет вплотную.

— Ой, — раздался наконец мужской голос. — Да что же это творится! Все мебелью перегородили.

— Мы не перегородили, она упала, — сообщила я.

— Так сдвигайте быстрее! Чего вы ждете? Я тороплюсь. Срочно ковер нужно выбить!

— Вы что, не понимаете, нас тут придавило! — Я уже орала в голос. — Человек, может, вообще умирает, а вы тут со своим ковром!

— Если вы так кричите, то точно не умираете, — констатировал человек с ковром.

— Я не про себя говорю, а про другого.

Словно бы в подтверждение моих слов Степан застонал.

— Так вас тут двое! — только сейчас дошло до мужчины с фонариком. — И чего вы в такую тьму этот шкаф сюда притащили? Трудно подождать было?

— Я тут вообще ни при чем. Просто мимо шла, вроде вас.

— А он, значит, такой большой шкаф один тащил? — удивился и заинтересовался мужчина.

— Да какая разница! Лучше кого-нибудь на помощь позовите.

— Кого же я позову. — В голосе его зазвучала растерянность. — У меня дома только жена, а ей тяжести нельзя поднимать.

Достался на мою голову маразматик! Вот везет так везет мне сегодня!

— Любого из соседей позовите! Спасателей! «Скорую»! Хоть кого-нибудь!

Мужчина тяжело и озадаченно вздохнул.

— Это, значит, мне опять наверх подниматься? С ковром?

— Оставьте ковер свой здесь.

— Ага. А после ищи его свищи. Ладно, на этом этаже попробую кого-то найти.

Он скрылся за той же дверью, что и Петрович, а я даже не догадалась попросить его, чтобы оставил фонарик. Теперь, когда он ушел, тьма стала еще гуще, чем прежде. Мне было больно, холодно и страшно.

Внезапно дверь с треском распахнулась. Лестничная площадка наполнилась людьми, а лестничный проход залило ярким светом.

Кто-то направил на меня и на шкаф мощный фонарь.

Далее последовала длинная и насыщенная эмоциями тирада, произнеся которую новый для меня мужской голос добавил:

— Сейчас через перила перелезу и встану с той стороны, а ты, Петрович, и остальные давите сверху. Снимем шкаф со Степана и поставим на попа.

— А мне ни сверху, ни снизу нельзя, — запротестовал мужчина с ковром. — Я инвалид второй группы. Мне тяжелое поднимать противопоказано.

— Без вас справимся, — успокоил его тот, который собирался штурмовать перила, и добавил: — А может, лучше шкаф в угол развернуть?

— Не вздумай, туды-сюды, в угол! — возопил Петрович. — Я ж уже, блин, объяснял: в углу под им дамочка валяется. Видать, тоже теперь без сознания. Слышь, молчит. А раньше-то как орала.

Я сочла своим долгом сообщить, что пребываю в сознании и полностью готова к спасению.

— Живы, и слава Богу, — коротко отреагировал мужчина с фонарем. — Ладно. Лезу.

Пристроив фонарь на какой-то штырь, торчавший из стены, он быстро перебрался на мою сторону баррикады и начал командовать:

— Раз, два…

Я сочла необходимым предупредить:

— Осторожно, у меня тут нога!

— Вы лучше лежите и не двигайтесь, — грубо оборвал меня он.

Ну и хам! Мало того, что придавил меня своим шкафом, так еще и грубит!

— Между прочим, у меня были совершенно другие планы на сегодняшний вечер.

Он мрачно хохотнул.

— Вы думаете, это кого-нибудь здесь интересует?

Я просто зашлась от ярости.

— Меня это интересует!

— Слушайте, если вы немедленно не замолчите, то придется еще долго тут лежать. Или вам понравилось? Тогда оставим как есть.

— Ё-паресете! — неожиданно подал голос давно молчавший Степан. — Я тебе, блин, оставлю. Мне и так всю дыхалку здеся перекрыло.

— Степа! Живой! — обрадовался Петрович и явно вознамерился тоже перелезть через перила, потому что хозяин шкафа рявкнул:

— Назад, альпинист хренов! Давай шкаф скорей двигать!

Наконец на счет раз-два-три шкаф сдвинули. Степан, бодренько вскочив на ноги, с места в карьер начал бороться за добавочную ставку в связи с полученной травмой. Про меня, естественно, все забыли. Даже хозяин ковра, который, едва освободили проход, прошмыгнул со своей драгоценной ношей мимо, бубня под нос: «Жена и так заждалась».