Когда он рассказывал ей о своих деде и бабке, она поняла, почему его так раздражало ее поведение. Надо его убедить, что она изменилась, что она совсем не похожа на этих бесчувственных снобов.

А зачем тебе его убеждать? – спросил осторожный внутренний голос. Но один взгляд на разговаривающего с детьми Рафа – и она знала ответ. Хотя бы для того, чтобы иногда видеть его улыбку.

Наверно, по этой же причине она тщательнее обычного оделась к ужину, аккуратно заколола волосы и надела мамин медальон. Она хотела, чтобы Раф увидел в ней очаровательную леди, хозяйку дома, а не только распустеху, покрытую болотной грязью и рыбьей чешуей. Пусть это называют тщеславием, но ей хотелось предстать перед Рафом привлекательной женщиной.

– Вы уже все дела переделали? Почитаете нам? Гинни вернулась на землю. Рядом стоял Кристофер и протягивал ей растрепанный том «Айвенго».

– Что? Почитать? – с деланным удивлением сказала Гинни. – Ну это зависит от того, долго ли вы еще будете насмехаться над приготовленным мной ужином.

– Я не насмехался. – У Кристофера сделалось такое виноватое выражение лица, что Гинни не могла его больше поддразнивать. Вместо этого она повернулась к его братьям.

– Ну жалоб больше нет?

Все энергично затрясли головами.

– И воображаемых костей больше не будете выплевывать?

Все опять затрясли головами. Гинни вздохнула.

– Ну ладно, только подождите, пока я приберусь на кухне. А может, вы попросите дядю Рафа почитать вам вместо меня?

Дети уставились на Рафа, такая мысль им самим никогда не пришла бы в голову.

– Не беспокойтесь, я умею читать, – сказал он и добавил, кивнув в сторону Гинни: – И читаю я лучше, чем она чистит рыбу.

– Отдай ему книгу, – сказала Гинни Кристоферу. – Все вы хороши, вот что я скажу.

И тут она получила то, чего так долго ждала, – улыбку Рафа. Я вас насквозь вижу, говорила эта улыбка, и благодарен вам за то, что вы даете мне возможность побыть с детьми.

Раф растянулся всем своим могучим телом на половике и оперся на локти. Дети расселись вокруг него, болтая наперебой, объясняя ему, на какой странице они кончили читать и что произошло до этого места в романе. Когда Раф начал читать, Гинни стало ясно, что он и сам очень любит этот роман: он читал с увлечением, меняя голос и интонацию для каждого персонажа, живо рисуя сцены рыцарских забав и сражений.

Гинни не могла отвести от него глаз. Как чудесно он ладит с детьми! Они слушали его как завороженные и смотрели на него с таким обожанием, словно он сам был ожившим героем романа.

Да и не одни они! Гинни и сама невольно сравнивала Рафа с романтическим рыцарем. Со своими отливающими синевой черными волосами, аристократическими чертами лица и атлетическим сложением он был не менее красив, чем Айвенго. Но его доброе отношение к детям, его утомленные вздохи в конце трудного дня – это говорило о мужестве совсем иного рода. Миссис Тиббс обвинила Гинни, что она за внешностью не различает внутренней сущности людей, но сегодня у Гинни словно открылись глаза и она поняла, что Раф Латур красив не только внешне, но и внутренне.

Средневековые дамы отдавали свои сердца не за глупую рисовку на турнирном поле, но за благородные устремления. Короля Артура сделали героем его убеждения и его свершения, и Ланцелот ему в подметки не годился.

Да, трудно их не сравнивать – Рафа и Ланса.

В эту минуту Раф поднял голову и перехватил ее задумчивый взгляд. Гинни смущенно отвернулась. Раф закрыл книгу.

– На сегодня хватит, – сказал он детям. – Вам пора спать, а мне пора ехать.

– Дети шумно запротестовали. Захваченная врасплох, Гинни бросила на него умоляющий взгляд. Неужели он уже уезжает? А что, если согласие, которого они с таким трудом достигли, окажется слишком хрупким и не вынесет разлуки?

Но Раф был тверд. Он решительно отослал детей спать, а сам направился к двери. Гинни вышла вслед за ним на крыльцо, пытаясь убедить себя, что делает это для детей. На самом же деле она с трудом сдерживалась, чтобы не повиснуть у него на шее и не умолять остаться. Она заставила себя остановиться на верхней ступеньке, а Раф задержался на нижней.

– Спасибо за сегодняшний вечер, моя прекрасная дама, – с улыбкой сказал он. – Ужин был превосходный.

– А завтра ставить для вас прибор? – спросила Гинни нарочито шутливым тоном. – Обещаю, что в меню будет не только раскромсанная рыба.

Раф улыбнулся, но улыбка тут же сошла у него с лица.

– Боюсь, что мне придется уехать на несколько дней.

– Опять? – не сдержалась Гинни. Но по крайней мере она не топнула ногой, как сделала бы раньше. – Без вас нам будет скучно.

– Я и сам бы рад остаться, но...

Гинни спустилась по ступенькам и прижала палец к его губам.

– Не надо ничего объяснять. Просто нам будет вас не хватать.

Раф впился в нее взглядом, и Гинни даже забыла, что по-прежнему прижимает палец к его губам. При воспоминании о том, как ее целовали эти губы, ее словно ударил электрический разряд, и она отдернула руку.