В понедельник днем Эрика Лейвен перебралась в «Пульс».

После того как она покинула территорию «Домашнего стиля», ее одолевали противоречивые чувства. В «Пульсе» работали в основном мужчины. Нужно теперь перестраиваться, подлаживаться под их непростые характеры. Ничего, получится. Эрика была в этом уверена.

Девушка поставила на письменный стол свои любимые часы и маленькую настольную лампу с шелковым абажуром. Затем отправилась на встречу с семейной парой, решившейся на искусственное оплодотворение.

Когда вернулась с задания, уселась за компьютер. Нужно быстренько вложить в его память взятое интервью. Погрузившись в работу, Эрика даже не услышала тихого стука в дверь.

Через пару секунд постучали сильнее.

— Войдите, — крикнула она, не задумываясь, кто ее беспокоит.

— Я принес поесть. — Гэннон, стоя в дверном проеме, улыбался. — Наверняка проголодалась.

У нее даже заурчало в животе.

— Подожди, мне нужно еще несколько минут… — Эрика уставилась в экран. Она практически уже все напечатала. Скоро материал будет готов полностью.

Однако нужно сделать перерыв. Не мешало бы и подкрепиться.

— Хватит работать, пчелка. — Гэннон поставил на стол коробки с едой. Он провел рукой по слегка взлохмаченным темным волосам и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — Душновато здесь. Надо включить кондиционер. Кстати, похоже, в редакции мы одни. Остальные уже разбежались.

— Да. Только я что-то заработалась. А что в коробках?

— Сейчас увидишь. — Он открыл одну из больших картонок. — Угощайся.

Устрицы, авокадо, бананы в шоколаде. Отличный набор.

— А это зачем? — спросила она, вытаскивая холодную бутылку шампанского и два бокала.

— Для поднятия настроения.

Эрика подозрительно посмотрела на Гэннона. Решил повеселиться?

— И где ж ты все это раздобыл?

— Ходил в супермаркет вместе с Джеральдиной Каноуд.

— Твоя подружка?

— Моя старушка. Это наш редактор. Занимается проблемами диетологии, и ей шестьдесят три года.

У Эрики снова заурчало в животе. Голод взял верх над подозрительностью.

— Ладно, верю. Давай поужинаем. — Она указала на стол. — Кстати, что это ты вдруг так задержался в редакции?

— Очень много дел. Журналистика — это непрерывный процесс. Ты же знаешь. Однако и отдых порой требуется. — Он многозначительно посмотрел на девушку.

— Не могу не согласиться. Да, но устрицы я как-то не очень люблю. Так что ешь их сам.

— С удовольствием. — Он мило улыбнулся.

Эрика чуть не растаяла от этой улыбки. Скрывая волнение, вытащила две пластиковые ложки и несколько салфеток.

Гэннон придвинул кресло ближе к столу.

— Авокадо с приправой из базилика, — указал он на небольшой лоточек.

— Очень вкусно. Просто замечательно.

Гэннон откупорил шампанское. Наполнил бокалы и прочитал приклеенную к бутылке рекомендацию: «Добавьте в напиток немного ванили».

— Обойдемся, где ж ее сейчас взять. — Мужчина сделал глоток. — Неплохое. Но с ирландским виски, конечно, не сравнить.

— Нет, шампанское лучше. — Эрика зачем-то подула на пузырьки. — Восхитительно. — Она, не удержавшись, сразу отпила четверть бокала. — А что в маленькой коробке?

Гэннон посмотрел внутрь.

— Инжир.

— Отлично. И полезно.

— Во всех отношениях. Стимулирует некоторые процессы в организме. Возбуждает, одним словом…

Чувствуя, что заливается краской, она откашлялась.

— Ты знаешь это точно?

Он облизнул губы. В его глазах появился откровенно сексуальный призыв. У девушки даже все загорелось внутри. Она почувствовала прилив крови. Соски моментально напряглись. И зачем он только мучает ее? Опять хочет соблазнить?

Нужно сейчас же прекратить совместный ужин. Пусть Гэннон уходит.

— Я съем банан? — спросила девушка, готовясь к расставанию.

— Конечно, — многозначительно улыбнулся он.

Она проглотила сразу неприлично большой кусок.

— Вкуснятина. Не переспелый. — Девушка провела языком по губам.

Гэннон совсем распалился, наблюдая за Эрикой.

— Хочешь кусочек? — спросила она.

Мужчина сглотнул и снова заглянул в коробку.

— Отведаю лучше клубники. Моя любимая ягода. — Он вонзился зубами в первую.

У Эрики перехватило дыхание. От жгучих воспоминаний сильнее забилось сердце. Вот так он покусывал когда-то и ее соски. Девушка почувствовала невероятное возбуждение. Сжала губы, не давая внезапно родившемуся где-то внутри стону прорваться сквозь гортань.