– Я могла бы попробовать перенести собрание на четыре часа, но ваш обед в «Ньюсуик» мне отменить не удалось. Я сожалею. Ваша речь напечатана, так что можете просмотреть ее на обратном пути в машине.

– Черт… ну, ладно, спасибо за старания, Чарли. За последние полчаса не было звонков? Да? – Даже Касси поняла, что ответа не требуется, и отправилась вслед за Магнусом по сплошь застеленному коврами коридору в угловой кабинет с потрясающими двухэтажными стеклянными стенами от пола до потолка. Как завороженная, Касси подошла к окну, откуда открывался захватывающий дух вид на Вестсайд и Гудзон. Отсюда центр города казался таким далеким и молчаливым, а переплетения проспектов и улиц – некий грандиозный по своей красоте и точности план. Здесь, на такой высоте, не было слышно шума машин, а их выхлопы сюда не доходили. За рекой утопали в тумане горизонты Нью-Джерси. Иногда сквозь них просачивались яркие вспышки солнечного света.

– Отсюда, наверное, можно наблюдать, как меняется погода, – обратилась Касси к Магнусу.

– Чудесно, не правда ли? Особенно хороши закаты. Думаю, вам стоит однажды прийти сюда еще раз и посмотреть на закат. – Он жестом пригласил ее сесть на одно из кресел, стоявших вокруг огромного круглого стола с черной зеркальной поверхностью. Красно-желтые тюльпаны свешивали свои головки из изящной китайской вазы, возвышавшейся на столе. Касси села на кресло, спиной к окну; она внимательно осматривала кабинет Магнуса. Все, что ее окружало, казалось ей потрясающим.

Магнус не мог не заметить ее восхищения.

– Миранда очень любила эту комнату, – сказал он. И вдруг добавил: – Я кажусь вам, наверное, сентиментальным придурком, потому что без конца вспоминаю о ней.

– Нет, что вы! Я же понимаю, как вы к ней были привязаны. С ней бывало нелегко общаться. И я не могу не уважать человека, который был ее близким другом.

– Да, с ней бывало нелегко, – согласился Магнус. – Да и с вами, Касси, как я погляжу, бывает трудновато. Вы весьма резко отозвались о телевидении в моем присутствии. – Касси поняла, что он предоставляет ей возможность исправить свою ошибку, взяв свои слова обратно. Еще месяц назад она бы в лепешку расшиблась, лишь бы ему угодить. Несколько недель тому назад она бы обязательно придумала что-нибудь, чтобы загладить ее вину. Но смерть Миранды очень ее изменила, в каком-то смысле даже ожесточила, и она решила теперь говорить всегда только то, что думает.

– Я действительно не очень-то высокого мнения о телевидении, – улыбнувшись, сказала она. – Мне кажется, что получасовые программы не дают настоящего представления о происходящих процессах. А передача «Неприятные новости» это, по большей части, погоня за дешевой популярностью.

– Вы, однако, очень резки. А Миранде вы то же самое говорили?

– Да, конечно. Я сказала ей об этом при нашей последней встрече. В то утро, когда она убеждала меня остаться здесь работать.

– Интересно, – удивился Магнус, – в то же утро она сказала мне, что вы обожаете телевидение, просила подержать место свободным, так как вы должны скоро решиться.

– Мне очень жаль, что вы потеряли из-за меня столько времени. Видите ли, за последние два дня у меня произошло столько событий… Я не могла дать вам окончательный ответ. Я все еще многого не могу понять… Вы уже знаете, что Миранда оставила мне все свое состояние?

– Нет, впервые слышу об этом! Когда это стало известно?

– Завещание огласили вчера. Оно показалось мне очень странным. Миранда делала акцент на том, что именно я и только я одна должна вскрыть ее сейф. А там не оказалось ничего секретного. Обычные документы…

– Вы внимательно их просмотрели?

– Да. А с другой стороны, что она могла оставить мне такого важного и таинственного?

– Не знаю, не знаю, – задумчиво произнес Магнус. Он сел в кресло напротив Касси. – Могу только вам сказать, что в последнее время Миранда занималась какой-то историей, но хранила это от всех в тайне. Видимо, она черпала сведения из источников, которые нельзя было подвергать огласке. Она даже меня в это не посвящала.

– И абсолютно никто не знал, в чем дело? Разве такое возможно?

– Если бы речь шла о ком-нибудь другом, а не о Миранде, то это действительно было бы невозможно. Но она была человеком особенным… Она убедила меня, что ей необходимо хранить все в тайне, и я был не против. Я думаю, вы уже догадались, что она могла обвести вокруг пальца даже меня.

– А вы не думаете, что это дело могло иметь отношение?…

– К аварии? – спросил Магнус со вздохом. – Нет. Проще всего было бы искать кого-то, кто виноват. Поймать его. Судить. Но боюсь, виновата в этой катастрофе только она сама. По словам полицейских, это была одна из тех трагедий, которые происходят по вине автомобилистов, которые набирают бешеную скорость, забывая про гололед.

– Но вы считаете, она могла оставить мне записку или что-то еще касающееся этой истории?'

– Это вполне вероятно, – ответил Магнус. – Тот сейф, о котором вы упомянули, был бы прекрасной возможностью…

– Если хотите, я еще раз все просмотрю?

– Хорошо, но я хочу попросить вас о другом, Касси.

– О чем?

– Переходите ко мне на работу. Нет, вы подождите, – заторопился он, заметив, что она уже открыла рот, чтобы возразить. – Я возьму вас на ваших условиях. Ищите более глубокие истории, копайте глубже. Вы даже не представляете, насколько я разделяю ваше мнение. Теленовости страдают от поверхностного подхода, это правда. Нам нужен приток свежих талантов. Я считаю, что как раз недостаток телеопыта поможет вам преуспеть.