— Здравствуйте, милый юноша! — сказал толстяк по-английски. — Меня зовут… Ну, допустим, Джон Смит. Не будем отступать от традиций.

— З-здравствуйте, — Андрей сознательно чуть-чуть заикался. — С-смит, так Смит, мне все равно. Но ч-что все это…

— Что все это значит? — перебил его толстяк.

— Д-да.

— Послушайте, — Джон Смит досадливо поморщился. — Давайте без всех этих глупостей обойдемся. Вас взяли с оружием в руках, вы сидели в засаде. Более того, я прекрасно знаю, на кого была засада. Знаю, что фактически это была не засада, а ловушка. Ловушка на вас, в которую вы и попали. Не совсем сами, конечно, я сам же вас в нее и заманил. Да-да, именно я, не удивляйтесь. Переиграл я вас, — и он снова улыбнулся.

«Пожалуй, отпираться вглухую и правда без толку», — подумал Сабуров. Тем временем второй грузин отошел от него и встал по другую сторону от американца, скопировав позу своего соотечественника. Теперь стало видно, что он постарше, лет тридцати, не меньше.

«Преторианцы, тоже мне», — промелькнуло в голове у Андрея.

— Ну, хорошо, допустим, вы и заманили, — сказал Андрей. — И что?

— То, что мне прекрасно известно, кто вы такие и что вы здесь делаете.

— Поздравляю, — едко сказал Андрей. — Дальше что?

Толстяк повернулся направо, к одному из «преторианцев». Выглядело это, кстати, весьма специфически. Шеи у американца практически не было, круглая голова с просвечивающей розоватой лысиной низко сидела на покатых плечах и вертеться словно бы не могла вообще. Так что для того, чтобы посмотреть на собеседника, ему нужно было разворачиваться всем телом, выглядело это не столько смешно, сколько неприятно: сразу ассоциации с какой-то лягушкой в человеческий рост возникали. Да и улыбка у него была какая-то жабья. Человек-амфибия, ни дать ни взять.

— Вахтанг, друг мой, — сказал толстяк, — объясните нашему гостю, что здесь с ним не шутят.

Парень рванулся вперед, словно туго сжатая пружина, которую неожиданно отпустили. Одним прыжком он подскочил к Сабурову и ударил его кулаком в живот. Андрей покачнулся, согнулся — и упал бы на пол, если бы американец, стоящий у него за спиной, за шиворот не придержал. А Вахтанг нанес ему еще два удара — мощные хуки справа и слева. От них у Андрея в ушах зазвенело, и мир снова стал отодвигаться куда-то на задний план.

Но потерять сознание ему не позволили. Под носом оказалась остро воняющая нашатырем тряпка. Андрей встряхнул головой, с трудом разогнулся. Когда он наконец окончательно сумел встать прямо, Вахтанг уже снова был рядом с человеком-лягушкой, стоял в той же позе с непроницаемым выражением на лице.

— Вы, надеюсь, понимаете, мой друг, что это было так, — толстяк неопределенно взмахнул рукой. — Простое приветствие, не более того. Извлеките из этого простой урок — если не будете серьезнее вы, то придется становиться серьезнее нам.

— Что вам от меня надо? — хрипло спросил Андрей. Во рту у него пересохло, он понимал, что, похоже, угодил в серьезную передрягу. Такого с ним еще ни разу не было. Воевал, стрелял, дрался, спасался от погони — все это случалось. Но вот оказаться беззащитным в полной власти врага ему еще не доводилось.

— Планы вашей группы, — резко ответил американец. — И подробный рассказ о том, что вы успели узнать и сделать.

Андрей молчал. Он никогда не подозревал, как это трудно — промолчать в такой ситуации. Ясное дело, с детства слышал и читал рассказы про пионеров-героев, Александра Матросова и так далее. И, был уверен, особенно когда служить пошел, что в случае необходимости тоже сможет вести себя достойно. Сейчас он понял, насколько же это трудно и страшно. Но все же под слоем этого страха он чувствовал в себе какое-то странное упрямство — именно упрямство, лучше не скажешь. Вот хрен они что узнают от него! Хренушки!

«Врать или молчать?» — промелькнуло в голове. Долго думать было некогда, и Сабуров решил — пока можно, молчать. А потом, если ничего другого не останется, попытаться врать. Вот только смысла в этом мало — толковый допросчик вранье очень быстро раскусит. А этот человек-амфибия явно профессионал.

— Не советую отмалчиваться, — скрипуче сказал американец. — Будет хуже. Намного хуже. Вахтанг…

В руках у парня, стоявшего справа от янки, появился нож. Длинный, чуть изогнутый, с черненым лезвием. Он был похож на акулу. Вахтанг шагнул к Андрею — на этот раз медленно, нарочито медленно, давая возможность струсить.

«Нужно хоть немного потерпеть, а только потом начинать врать, — отстраненно подумал Андрей. — Больше шансов, что поверят».

Тут что-то громко пискнуло. Вахтанг покосился на свой нарукавный карман. Потом посмотрел на американца.

— Иди, — кивнул тот. — Посмотри, что там.

Грузин вышел.

— Вы, конечно, понимаете, что это не кавалерия из-за холмов, — сказал Смит. — Это просто еще один из моих людей подает сигнал. Скорее всего, еще один из ваших товарищей пришел в себя. Может быть, даже сам майор Алимов. С ним бы я поговорил с особым удовольствием.