Через несколько секунд Левша и Скат уже были во дворе.

— Гонимся? — коротко спросил Левша.

Скат колебался секунды две, а потом отрицательно качнул головой.

— Нет. Мы слишком вымотались, а он свежий. Уйдет. К тому же, это не лох какой. Запросто мог отойти на километр и устроить засаду. Хрен мы его разглядим в темноте. К тому же Светку спасать надо.

— Светку? — спросил Сабуров. — Вы ее нашли?

— Да. Здесь она. Одна пуля в руке, вторая под ключицей. Крови потеряла много. Нужно ее…

Тут у ворот раздался шум. Через несколько секунд во дворе появился высокий мужик с автоматом на плече. Он не прятался, не делал резких движений — и благодаря этому сразу в него никто не выстрелил. Но и Скат, и Левша свое оружие на него направили. Сабуров схватился за нож.

— Оружие бросьте, — спокойно сказал мужик. Угрозы в его голосе не было, только спокойствие и уверенность в своих силах. Снять с плеча автомат он даже не попытался.

— С какой это стати, мил-человек? — спросил Левша. — Ты, вообще, кто такой?

— Я живу здесь. А вот кто такие вы, почему вы тут стреляете, взрываете — с этим разберемся.

— Вот так один и разберешься? — прищурился Левша.

— Почему один? Односельчане помогут. Тут, за забором, их сорок человек.

— Сорок, говоришь? А если…

— Левша, хватит, — негромко произнес Скат. Левша немедленно замолчал. — Ты, уважаемый, здешний староста?

— Да, — кивнул мужчина. — Автоматы положите, последний раз по-хорошему прошу.

К удивлению Сабурова, Скат опустил оружие на землю и кивнул Левше. Тот, секунду поколебавшись, последовал его примеру.

Абхаз слегка улыбнулся.

— Приятно с разумными людьми дело иметь. Так кто вы такие, что тут делаете? Я человек разумный, сначала выслушаю, только потом расстреляю.

— А что, вы тут всех чужих расстреливаете?

— Только таких, которые с автоматами в гости приходят, палят из них и взрывают что-то среди ночи.

— А тех, кто войну против Абхазии готовит, но ничего здесь среди ночи не взрывает, тех не расстреливаете?

— Это ты о ком?

— Да о тех, кто в этом домике жил, — Скат показал большим пальцем через плечо.

— Журналисты, что ли? — с удивлением спросил абхаз.

— Они такие же журналисты, как я Майя Плисецкая. Знаешь, кто это такая?

— Ты меня за дурака не держи. Я постарше тебя буду. Вырос в Советском Союзе, учился в Ленинграде. Еще неизвестно, кто из нас лучше балет знает.

— Извини.

— Значит, не журналисты это были?

— Сам посмотри, — Скат кивнул на трупы. — Если мне глаза не изменяют, то те камеры, которые у них в руках, в народе автоматами Калашникова называют.

— В наше время трудно без автомата. Даже журналистам.

— Ладно, мне не веришь — с другим человеком поговори.

Скат повернулся к дому и громко крикнул:

— Гигла! Иди сюда! И Светку неси.

Барцыц, видимо, стоял у самой двери — он тут же вышел. На руках он нес безвольно обвисшее тело девушки.

— Девушку, кстати, тоже журналисты подстрелили, — сказал Скат. — Гигла, передай ее Левше. И объясни человеку, что нас не надо расстреливать.

И Гигла объяснил. Он говорил с незнакомцем по-абхазски всего минуты три. А потом тот шагнул вперед и протянул Скату руку.

— Спасибо. Меня зовут Тамыш. Я всегда был уверен, что русские нам помогут, если будет надо.

Скат молча пожал руку абхаза.

— Скажи, нужна от нас помощь? Я могу приказать людям догнать тех американцев, которые сбежали.

— Не надо. Нужна машина… Нет, две машины. И люди, которые сядут за руль, а потом забудут о том, куда они нас отвезли.

— Через две минуты будут. Еще что-нибудь? Может, нужно девушку в больницу отвезти?

— Нет. Там, куда мы поедем, есть больница. Еще прошу — ни ты, ни твои односельчане нас не видели. Вы услышали взрыв, выстрелы, но, когда пришли сюда, тут, кроме трупов, уже никого не было. Любому так скажете, вашей милиции тоже. Хорошо?

Тамыш заколебался. Но Гигла бросил пару фраз по-абхазски, и тот кивнул.

— Хорошо. Обещаю. Еще надо что-нибудь?

— Патроны нужны к автомату, — подал голос Сабуров. — И воды. Пить хочу ужасно.

— В общем, все не так плохо!

То, что это чистая правда, было видно при первом же взгляде на лицо Ската. Не сказать, чтобы оно было сияющим, но, по крайней мере, свинцовая мрачность с него исчезла.

— Что со Светкой? — спросил Андрей.