Немного дальше, в тени красивых золотистых вязов и ив, виднелись огороженные фермы. На пастбищах с сочной травой пасся скот, а из симпатичных домиков на небольшом холме, поросшем вязами и дубами, открывался поистине идиллический вид.

Том немного притормозил, чтобы Маделина могла получше разглядеть поселок, и сказал, что здесь живут они с женой, рабочие и кое-кто из обслуги центральной усадьбы. Рядом с поселком были теннисный корт и плавательный бассейн, находящиеся в распоряжении жителей.

Через четверть мили показались открытые и закрытые площадки для выгула лошадей. Рядом виднелись большие конюшни. Они произвели впечатление на Маделину. Приземистые, разбросанные в обманчивом беспорядке, конюшни были сделаны из известняка и кирпича. На крышах их кое-где виднелась виноградная лоза. Похоже, выстроены они были давно. «Да, – подтвердила Пола, – их построил ее отец, Пол Макгилл, в двадцатые годы».

Чем дальше, тем больше очаровал Маделину здешний пейзаж. Она и не ожидала, что сельская местность может быть такой красивой и что в Австралии необычайно богатая растительность. Маделина представляла себе этот континент высохшим и пустынным. Ей казалось, что огромные австралийские города, расположенные на берегу океана, окружает голая равнина.

Но Данун, лежащий посреди холмов, волнообразно сбегавших к зеленым полям, рощам и пастбищам оказался поистине прекрасен. Вдобавок ко всему, в этом обильном крае, где, кажется, все цвело и благоухало, протекала река.

Подъездная дорожка, ведущая к центральной усадьбе, которую здесь называли просто Домом, была в полумилю длиной. Едва они въехали на нее, Дэзи опустила окно. Внутрь фургона проник острый запах лимона. «Это Eucaliptus citridora, – пояснила Дэзи, указывая на деревья, возвышающиеся по обе стороны дорожки. – Они тянутся до самого Дома, распространяя восхитительный аромат. Этот запах всегда напоминает мне Данун, где бы я ни была».

Маделина кивнула.

– Ничего удивительного, – пробормотала она, вдыхая лимонную свежесть.

В надвигающихся сумерках Дом радушно сверкал огнями, и, выйдя из фургона, Маделина почувствовала, как она переносится в прошлое, в любимые зеленые края детства. Захваченная ностальгией и потоком воспоминаний, она едва сдержала неожиданно подступившие слезы. Дом в Дануне был построен в классическом стиле, наподобие больших плантаторских домов на американском Юге, какие строили до Гражданской войны. Он был великолепен.

Фронтон был сделан по преимуществу из белых деревянных панелей, перемежающихся кое-где темно-красным кирпичом. По всему периметру особняка шла широкая веранда. Летом она отбрасывала тень, а зимой не закрывала доступа солнечным лучам. Заканчивалась веранда у фонтана четырьмя колоннами с каждой стороны от входной двери. Колонны из красного дерева были большие и величественные. Возвышаясь над первыми двумя этажами, они поддерживали террасу, окружавшую третий этаж.

Зеленые поросли глицинии, выделявшиеся на фоне светлой обшивки, вместе с густой листвой деревьев, росших позади дома, усиливали ощущение мира и покоя. Газоны, окаймленные высокими кустами алых и белых азалий, мягко сбегали вниз к покрытой гравием подъездной дорожке, а ниже простиралось море садовых цветов.

Интерьер вполне соответствовал внешнему облику дома. В комнатах висели старинные люстры, на полах лежали отменные старинные ковры, стены украшали превосходные полотна, в основном, французских импрессионистов. Позднее Маделина узнала, что коллекция была собрана Эммой Харт и включала в себя работы Моне, Ван Гога, Гогена Сезанна и Дега.

Пола проводила Маделину наверх, в роскошную спальню, примыкавшую к ее собственной комнате. Спальня оказалась просторной, с высоким потолком. Шторы и обивка мебели были выполнены в абрикосовых, лимонных и бледно-голубых тонах. Угол занимал камин из светлого мрамора, перед которым стояли банкетка и два стула. На стенах висели акварели с изображением местных пейзажей. Достопримечательностью спальни была огромная, с балдахином кровать.

Повсюду были расставлены свежие цветы. От них исходил дразнящий аромат садов, раскинувшихся внизу. Запах этот немного пьянил, но Маделине это нравилось.

Она смотрела в зеркало на туалетном столике, еще раз провела щеткой по волосам, прошла к платяному шкафу и вынула серые фланелевые брюки, светлую шелковую блузку и серо-голубую, ручной вязки, мохеровую кофту.

Облачившись в них, она сунула ноги в коричневые кожаные мокасины, надела золотые часики, вставила в уши золотые сережки от Тиффани и вышла из спальни.

Было половина седьмого, когда Маделина открыла дверь столовой и заглянула внутрь.

Миссис Кар, экономка, с которой она познакомилась вчера вечером, нигде не было видно, но Маделина уловила дразнящий запах свежего кофе, только что поджаренного хлеба и свежих фруктов. Оглядевшись, она увидела, что все это расставлено на столике в дальнем углу комнаты, под картиной, изображающей циркового клоуна. Еще один круглый стол в середине комнаты был покрыт белоснежной скатертью из кисеи и сервирован фарфоровой посудой на четверых.