— А кто я, по-твоему?

— Горец, — сказала она, словно удивившись, зачем он спрашивает. — Дикий, — она скользнула ближе, — бездомный, — она снова облизнула губы, — с пудовыми кулаками. — Она встала на цыпочки и провела языком по его шее до впадины на подбородке. — И ты именно такой мужчина, для которого у меня кое-что припасено.

Поскольку он никак не прореагировал на ее заигрывание, улыбка девицы потускнела.

— Ты что же, может, хочешь ее? — с сомнением спросила она, мотнув головой в сторону таверны. — Зря теряешь время. Она тебе неровня. Чего лаять на луну? Вот я-то как раз такая же, как ты, — не унималась она. — Знаю, как ублажить. Знаю такие штучки, какие леди и в голову не придут.

Кит почти не слушал ее, взгляд его не отрывался от окна Кейт.

— Неужели?

Она обняла его за шею и ущипнула за плечо. Он закрыл глаза и сразу же увидел водопад блестящих темных волос, глаза, черные, как озеро ночью, и мягкие пышные губы. Кит резко открыл глаза. Он совсем рехнулся, черт побери!

— Ступай в трактир. — Он отвел от себя руки девушки, и та сердито посмотрела на него.

— Вот дурак, отказывается от дарового угощения. С чего бы это? — спросила она.

Он ответил с кривой улыбкой:

— Кажется, я еще не кончил лаять на луну.

Аббатство Сент-Брайд, Шотландское Северное нагорье, 1789 год

— Он не дьявол. — Паренек с умным лицом и синими глазами засмеялся, глядя на мальчиков, окруживших Кита. Тот, который попытался стащить бисквит Кита, лежал теперь у его ног хнычущим комком.

— Значит, Дуги, он — отродье дьявола, — заявил один из мальчиков. Кит был новичком и еще не знал, как кого зовут. — Или волчонок. Я слышал, как братья говорили, что он дурной от рождения.

Защитник Кита фыркнул.

— Монахам везде чудится зло, — безапелляционно заявил он.

— Глаза у него зеленые и лицо злое, — послышалось из толпы. — Это настораживает.

Сколько раз за свои короткие десять лет Киту приходилось это слышать! Он сжал кулаки в ожидании ударов, которые непременно должны были последовать за этими словами.

— А вот у тебя, Ангус, лицо глупое. — Высокий черноволосый мальчик, примерно годом старше Кита, протолкался вперед. Кит никогда еще не видел такого хорошенького мальчишки, хотя ничего женственного в нем не было. — Но я не вижу в этом ничего удивительного.

Дуглас улыбнулся вновь прибывшему с явным облегчением.

— Ты всегда знаешь, что сказать, Рамзи Манро'.

Кит стоял и ждал. Ожидание стало смыслом его жизни, он только и делал, что ждал. Ждал возвращения матери, с которой они переезжали из города в город, когда она пропадала по несколько дней неизвестно где и с кем. Ждал, когда мужчины, с которыми его мать уходила, щелкали его по носу и приказывали ждать в переулке, или на конюшне, или еще где-нибудь, где он не будет мозолить им глаза.

— В чем дело? — поинтересовался черноволосый паренек. Хотя он явно был шотландцем, речь его звучала плавно и отчетливо.

— Джон решил, что с новичка хватит ужина, и взял его бисквит, — объяснил Дуглас. — А новичок с этим не согласился. А теперь кое-кто, увидев, как он отлупил Джона, считает, что это проделки дьявола, так как новичок легче Джона и меньше в два раза.

— Ты свинья, Джон, — дружелюбно заметил Рамзи Манро, ткнув лежащего рваным носком своего башмака. Джон сел, вытирая разбитый нос. — И обжора. Ты что, не слышал проповедь аббата о семи смертных грехах? А что до этого малого, который задал Джону трепку, — продолжал Рамзи, — так время покажет, что он собой представляет. Посмотрите, как он буравит человека взглядом. И глаза у него горячие, как адский огонь, и холодные, как лед на Северном море. Это ненормально.

Его матери тоже неприятно было смотреть на него, однако она то и дело хватала его за подбородок своими длинными пальцами и вглядывалась в его лицо, пока на глазах у нее не наворачивались слезы. Тогда она отталкивала Кита и исчезала. В один прекрасный день вообще не вернулась.

Вместо нее однажды утром появился крупный, широкий в поясе монах по имени Фиделис и, заплатив монету старой ведьме, сдававшей койку его матери, усадил Кита в повозку и увез. Неделю спустя он оказался здесь, в глубине Шотландского нагорья, в местечке под названием Сент-Брайд, среди дюжины мальчишек, большая часть которых была не ближе к Богу, чем сам Кит.

Он убежал бы, только вот аббатство было совершенно отрезано от мира. К тому же ему понравились горы и запах сосен, чистота воздуха и цвет неба. И уж конечно, ему понравился свежий хлеб, который он теперь получал каждое утро, и бисквиты и сыр, появлявшиеся на столе воспитанников каждый вечер.

Кит посмотрел на Джона, понимая, что он не причинил ему и половины вреда, который могли бы причинить ему самому дружки Джона. Это было бы в порядке вещей. Но теперь ему казалось, что драки вообще может и не быть благодаря вмешательству Дугласа, который, как уже тогда понял Кит, обладал задатками лидера, также как и Рамзи Манро.