Маргарита подняла глаза к небу.

— Не надо над этим смеяться, Франсуа. Жауан встал на пороге.

— Сегодня ночью будет гроза. Вряд ли мы услышим лошадь.

— Будем бодрствовать все вместе, — предложила Маргарита, положив руку на плечо Франсуа.

Разговаривая, они постепенно забыли о Ван дер Тресте и думали теперь только о предстоящей ночи.

Потекли долгие унылые часы. Ветер все усиливался. Жауан прошел по амбарам и расставил всюду тазы и бочки, в которые обычно собирал воду. Жан-Марк в это время трудился над чем-то в «лаборатории». Рядом со своей комнатой он соорудил маленькую мастерскую и в такие вот моменты обычно собирал там разные модели, управляемые на расстоянии.

А Франсуа бродил по замку. Может быть, это в последний раз? Вдруг Ван дер Трост захочет ускорить завершение сделки? Франсуа попытался восстановить в памяти залы замка такими, какими они были до войны. Он не раз рассматривал фотографии: ценных картин в замке не было, но стены гостиной были украшены полотнами, написанными его прадедом. В библиотеке хранились уникальные издания. И все это пропало! Все разворовано квартировавшими в замке немцами. Как жаль!… В залах еще чувствовался запах сигары Ван дер Троста, это был запах нового хозяина. «Лучше бы я остался в Париже!» — прошептал Франсуа.

А лошадь? Эта призрачная лошадь, пришедшая из прошлого? Услышит ли он ее еще раз? Франсуа был уверен: да, она придет. Придет и принесет на себе раненого Бригоньяна.

Они устроились в комнате у Франсуа. Огонь весело потрескивал в камине, но они сидели напряженные, озабоченные. Жан-Марк принес из соседней комнаты кресла. Жауан прихватил кувшин сидра, а Маргарита испекла блинчики. Время от времени все четверо вздрагивали от голубых всполохов за окном. Вдруг шквалом налетел ветер, затем наступило затишье, и снова удары ветра и грома… На улице бушевала весенняя гроза.

Франсуа пытался сосредоточиться подумать, но ему никак не удавалось собрать разбегающиеся мысли. Ситуация абсолютно абсурдная! Как он ни старался, а все-таки не мог представить себе лошадь без кожи и костей. Может, выстрелить в нее из охотничьего ружья Жауана? Или натянуть проволоку поперек дороги? Мозг мальчика отказывался верить в то, что лошадь неосязаема. Может быть, это все плод его фантазии? Маргарита перебирает четки и время от времени подкладывает им блинчиков. Жан-Марк не сводит глаз с циферблата часов. Жауан курит, подолгу затягиваясь. А Франсуа ходит от камина к окну, от окна к камину… Луна спряталась за облаками. Шум ветра настолько силен, что как бы не пропустить лошадь! Может оказаться, что их ожидание напрасно, но зато из-за дождя будут лучше видны следы копыт. А вдруг она не придет? Франсуа снова пережевывает те же мысли: «Это не лошадь… нет, это лошадь… а может, никакой лошади вообще нет… Я должен разрешить эту загадку… в этом есть что-то непостижимое…» Его угнетает ощущение собственной беспомощности.

— Уже скоро, — объявляет Жан-Марк. Маргарита вздыхает. Жауан выбивает трубку и пристраивается на подоконнике.

— Темно, хоть глаз выколи, — ворчит он.

— Можно открыть ставни, — предлагает Жан-Марк.

Но Маргарита протестует:

— Нет! Мне страшно!

Ее муж пожимает плечами и слегка раздвигает ставни, но налетевший ветер тут же захлопывает их. Тогда Жауан решительным жестом разводит створки в стороны и закрепляет. Ветер сразу врывается в комнату, и из камина вылетают искры.

Ночь холодная, влажная. За углом замка мощно гудит море.

— Господи! Господи! — повторяет Маргарита, забившись в самый дальний угол комнаты.

— Без трех минут полночь! — сообщает Жан-Марк. «Интересно, как это лошадь из двенадцатого века определяет время?» Быстро бегущие облака расступаются, освобождая кусочек неба, и в просвете появляется луна.

— Она идет, — шепчет Жауан.

Франсуа и Жан-Марк подбегают к окну. Высунувшись по пояс, они поддерживают друг друга. Им кажется, что так легче избежать опасности… Со стороны ворот слышится ржание. Все настораживаются.

Луна вновь скрывается в облаках, а капли дождя бьют им в лицо.

— Вот она! — вскрикивает Жан-Марк.

— Тихо!

Они наклоняются еще ниже. Да, звук копыт слышен совершенно отчетливо. Такое впечатление, будто лошадь чего-то боится: она то пускается в галоп, то вдруг резко останавливается. Это совсем не те звуки, что Франсуа слышал в предыдущую ночь! Из-за того, что все воспринимается только на слух, это особенно заметно.

Лошадь приближается. Сейчас она обогнет угол стены.

— У нее всегда один и тот же маршрут, — шепчет Жауан.

— Тсс!…

Вот она останавливается, сердито скребет копытом землю, храпит, трясет головой. Слышатся позвякивание цепочки и даже поскрипывание сбруи. Лошадь снова приближается. Опять приглушенное ржание, затем цокот копыт, и вот она уже под окном. Лошадь громко дышит. Она топчется на месте, отступает… Все трое чувствуют, что лошадью управляет невидимый всадник.

Внезапно ударила молния, осветив равнину. Франсуа и Жауаны единым движением отшатываются назад. Гремит гром, эхом прокатываясь вдали. А лошадь… она не двигается с места. Так и остается стоять там же, где и в прошлую ночь, кусая удила и время от времени приплясывая.