– Чуть не забыла: опасайтесь кофе Мери-Лу. Она вам скажет, будто это лучшее, что вы пили в своей жизни, но не верьте. – Она сморщилась. – Кофе у нее ужасный.

Хантер стоял и смотрел, как Калли бредет к ожидавшему ее вертолету, и смутное беспокойство охватило его. Не считая того противоречия, что она неслась по городу, как будто за ней гнались тысячи чертей, а сейчас еле двигалась, словно в ее распоряжении уйма времени, что-то неправильное было в том, как облегал ее темно-синий летный костюм.

Но когда она скрылась в кабине и скользящая дверца захлопнулась, его мысли переключились на работу. Хотя Эмеральд Ларсон заверила его, что обеспечила медпункт всем самым лучшим и современным, он решил заказать новую летную форму, чтобы бригаду "Лайф медэвак" легко было узнать, когда она будет появляться на местах. И надо будет проследить, чтобы каждый получил костюм правильного размера.

– Должно быть, вы Хантер ОБаньон, новый босс нашей группы.

Хантер обернулся; к нему обращалась женщина, которой на вид было лет семьдесят. Завитые белые волосы, совершенно круглое лицо, узкие очки на носу – на рождественском карнавале она вполне могла бы играть миссис Санта-Клаус.

Он с улыбкой протянул руку.

– Это я. А вы, должно быть, Мери-Лу Карсон.

– Единственная и неповторимая. – Старушка усмехнулась и твердо пожала предложенную руку. – Пойдемте в диспетчерскую, вы передохнете, я налью вам чашку лучшего кофе, какой вы пили в своей жизни, а потом покажу ваше жилье.

Хантер забрал из пикапа свой багаж и следом за Мери-Лу перешел из августовской жары в кондиционированную прохладу импровизированного офиса. Она привела его в диспетчерскую, и он увидел на стене возле двери множество воинских наград.

– Это медали вашего мужа?

– Не все. – Мери-Лу прошла в уголок, отведенный под кухню, и помешала восхитительно пахнущее содержимое огромной кастрюли, стоящей на электрической плитке. – Там есть и мои.

Она вернулась с чашкой кофе и подтолкнула Хантера к поцарапанному деревянному столу.

– Расслабляйтесь.

– В каком роде войск вы служили? – спросил он, садясь на стул.

– В военно-воздушных силах. – Она прошла вдоль длинного стола, на котором стояло радиооборудование, компьютер, несколько телефонов, и села в деревянное кресло времен Второй мировой войны. – Он был авиамеханик, я медсестра. Незадолго до того, как мы собрались уходить на пенсию, он погиб при аварии на борту транспортного самолета.

– Я сожалею. – Хантер хорошо знал, что значит внезапно потерять кого-то близкого. К его удивлению, Мери-Лу сказала:

– Не сожалейте. Он умер, занимаясь любимым делом. Каждый из нас надеется уйти из этого мира таким образом. – Прежде чем Хантер успел что-то сказать, она продолжила: – Вот почему я стала работать здесь диспетчером. Когда артрит вынудил меня оставить работу в госпитале, я перешла сюда. Иногда, когда люди вызывают службу спасения, я остаюсь на линии и разговариваю с ними, пока не прилетит одна из наших бригад. Их это успокаивает почти так же, как присутствие медсестры.

Обдумывая слова Мери-Лу, Хантер прихлебнул кофе, но рот наполнился такой горечью, что пришлось поскорее сделать глоток. Он быстро поставил чашку на стол. Калли говорила, что кофе будет ужасным? Это еще мягко сказано: кофе был густой, как сироп, и такой горький, будто сварен из хинина.

Закашлявшись, Хантер поднял глаза на Мери-Лу: она смотрела и ждала, что он рассыплется в похвалах.

– Вы любите, чтобы кофе был крепким? – Он постарался удержаться от гримасы.

Она пожала плечами.

– Я люблю такой кофе, каких люблю мужчин: крепких и самых лучших из всех, кого можно найти.

Если кофе привело его в состояние шока, то последнее высказывание лишало дара речи. Он был ошеломлен. Не зная, что сказать, Хантер ждал, что будет дальше. Ждать пришлось недолго.

Мери-Лу покровительственно улыбнулась.

– Вам надо заранее кое-что узнать обо мне, Хант. Я без обиняков говорю то, что думаю. Я достаточно стара и могу себе это позволить.

– Я уважаю честность в людях. – Хантер понятия не имел, к чему она клонит.

– Рада слышать, потому что вам могут не понравиться мои следующие слова.

– Слушаю вас.

– Я собираюсь обращаться с вами так же, как со всеми, потому что на меня не производят впечатление регалии. Включая то, что вы внук Эмеральд Ларсон.

Хантер нахмурился. Он специально просил Эмеральд не раскрывать их родство. Во-первых, ему не нужны нелепые сравнения. И во-вторых, он еще не свыкся с тем, что он ее внук.

– Откуда вы узнали...

– Мы с Эмеральд давно знакомы. Она не всегда была богата. Подростком она работала в аптеке моего отца, продавала газировку. – Мери-Лу усмехнулась. – Она была мне как старшая сестра, и все эти годы мы не теряли связи.