Он посмотрел на нее. Бетс спокойно сидела у стола, опустив глаза, не желая смотреть на него. Роб видел, что она нахмурилась. Несмотря на бледно-лиловое платье, которое ей очень шло, и тщательно уложенные волосы, она выглядела усталой и обеспокоенной.

Роб прикоснулся к ней.

– Посмотрите на меня. – Когда она взглянула ему в глаза, он ей нежно улыбнулся и сказал: – Скоро.

Затем он подошел к пустому стулу, сел и стал пить чай.

Выпив чай, он встал, осторожно поставил свою чашку на стол и повернулся к Пертуи.

– Джордж. Ты прилагаешь неимоверные усилия, чтобы вывести меня из себя. И тебе это удалось! – Он быстро приблизился к кузену, схватил его за воротник и тихо сказал ему на ухо: – Оставим на время Бедлам. Мы выясним все прямо сейчас. Ты умеешь драться на кулаках, кузен?

Пертуи вертелся и извивался.

– Не здесь! – вскрикнул он, задыхаясь. – Не в присутствии дам!

– Хорошо! Может быть, в саду? На улице? В Гайд-парке? Это недалеко. Я подвезу тебя в своей коляске, – Роб хорошенько тряхнул Пертуи.

– Хорошо! Хорошо! Я отвечу, – Пертуи больше не сопротивлялся и весь как-то обмяк. – Я… я был болен. Я собирался сделать все, как ты сказал, но у меня так разболелось горло, что я просто не мог говорить, – он покашлял. – Но я обещаю! Немедленно! Честно!

– Выглядел ли этот человек больным с тех пор, как я уехал? – спросил Роб.

Леди Стенбурн была расстроена, но ничего не сказала.

– Мы видели его всего три раза, – заявила Бетс. – Я не заметила, чтобы ему было трудно говорить.

– Он знал, что я уехал?

Леди Стенбурн и Бетс переглянулись. Леди Стенбурн признала, что могла упомянуть об этом.

– Так я и думал. Пошли, Джордж.

– Куда? – дрогнувшим голосом спросил Пертуи. Роб снова схватил его за воротник.

– На улицу.

Из уважения к дамам Роб вывел Пертуи из комнаты, потом потащил его вниз по ступенькам, по дорожке, и они оказались на улице у соседнего дома. Отпустив ворот кузена, Роб встал перед ним, сжав кулаки.

– Нет! – крикнул Пертуи. – Я не какой-то там бродяга! Нет!

Но было поздно. Два быстрых удара, и Пертуи оказался на земле и застонал.

– Он в вашем полном распоряжении, – сказал Роб груму, с изумлением взиравшему на происходящее. Грум подтащил пребывающего в прострации Пертуи к кабриолету и с трудом устроил его на сиденье. Кабриолет отъехал. Стоны Пертуи постепенно стихли вдали.

– Браво! – крикнул Билли, видевший все из коляски, и принялся размахивать своей тогой.

Роб улыбнулся и вернулся в дом. Обе дамы стояли у открытой входной двери, а за ними прыгала Молли, которой хотелось все видеть своими глазами.

Роб взял Бетс за руку, и они вошли в дом.

– Мы все еще помолвлены? – спросил он.

– А мы – помолвлены? – переспросила она.

Бетс села за стол. Она была не в духе.

– Я надеюсь. Нам надо поговорить.

– Я тоже так думаю. – Бетс слегка кивнула в сторону матери, которая вошла следом за ними, и подняла брови в немом вопросе: «Где?»

– Окажите мне честь поехать со мной на прогулку. Мы можем осмотреть парк.

– Ах, да. Парк. Там, наверное, появилось несколько новых травинок, с тех пор как меня там не было. Мне с нетерпением хочется их увидеть, ваша светлость.

– Мне кажется, – сказал Роб, нахмурившись, – что вам следует называть меня Робертом или Робом, как вам больше нравится. Никаких «ваша светлость», пожалуйста.

– Конечно, ваша светлость. Как пожелаете, милорд.

– Почему вы сердитесь? Что я сейчас сделал?

– Дайте мне день. Возможно, я успею записать все ваши промахи. – Она кинула в его сторону испепеляющий взгляд и принялась изучать свою чашку.

Ах, теперь еще и это, понял Роб. Его отъезд в Дорсет, объясненный лишь коротенькой запиской, был еще большим промахов, чем он предполагал.

– Мы едем любоваться парком, – усталым голосом объяснила Бетс матери. – Я уверена, что увижу столько нового. – Она неохотно отправилась за шляпкой и сумочкой.

– А теперь объясните, пожалуйста, что все это значит, – попросил Роб, когда они отъехали от дома. – Я вижу, что чем-то обидел вас.

– Я уверена, вам трудно себе представить, что я могла обидеться из-за того, что вы уехали на неделю – восемь дней! – сразу же после вашего так называемого «предложения»… Полагаю, это было предложение? И не сказав ни слова. Ни одного слова! – голос Бетс стал громче, когда она вспомнила все сомнения и тревоги, которые ей пришлось пережить за эти восемь дней. – Оставив меня с мамой на попечении вашего дражайшего кузена? Он был у нас три раза! А я должна была изображать радушную хозяйку, угощать его чаем и слушать разглагольствования о его бесценных часах! О-о-о! – она ударила кулачком по сиденью.