С этими словами она повернулась и направилась к двери. Дарби проводил ее до порога и вернулся к Генриетте.

— Полагаю, ни одна из кандидаток не прошла испытания, леди Генриетта, — объявил он, смешливо прищурясь, и у нее захватило дух, хотя она прекрасно понимала, что все это сплошное притворство и абсолютно ничего не означает. — Исповедь очищает душу, — продолжал он. — Скажите, мисс Экерсолл предостерегала вас насчет меня?

— Насчет вас? — удивилась Генриетта.

— Судя по ее осуждающим взглядам на мое одеяние, — ухмыльнулся он, — я решил, что ей срочно понадобилось предостеречь вас насчет джентльменов моего пошиба.

Генриетта осмотрела его с головы до ног.

— Разве на вас кружева? — медовым голоском осведомилась она. — Я и не заметила! И должна разочаровать вас: речь шла о совершенно другом предмете. Вы твердо уверены, что она заметила ваш костюм? Боюсь обидеть вас, сэр, но за пределами Лондона люди относятся к вопросам моды далеко не так серьезно, как, скажем, вы.

Дарби разразился смехом, и знакомый жар, уже копившийся в животе Генриетты, разлился по ногам.

— Сам себе вырыл яму, не так ли? Думаю, вы весьма удачно сумели меня осадить. Это полезно для моего тщеславия. — Он поднял ее руку и коснулся губами пальцев. — Сознайтесь, в душе вы считаете меня жалким павлином.

Она невольно улыбнулась.

— Ну, не совсем так, но…

— Фатом? Щеголем?

— Я не слишком знакома с городским жаргоном, учитывая, что никогда не бывала в Лондоне. Может, речь идет о Тюльпанах [2] ?

— Разве вы когда-нибудь видели на мне вишневые чулки, леди Генриетта? — простонал Дарби. — Вы раните меня в самое сердце! Как вы могли?!

Генриетта подняла тонкую бровь.

— Говорят, что самопознание — это добродетель. Вы же принадлежите к Несравненным [3] , разве не так?

— Увы, мои плечи недостаточно подбиты ватой, а каблуки не настолько высоки.

— Но все же подбиты? Насколько? — с некоторым интересом осведомилась она, разглядывая его фрак, словно всем было очевидно, что шириной плеч владелец обязан искусству портного.

Дарби слегка улыбнулся.

— Хотя я более чем счастлив удовлетворить ваше любопытство относительно плеч, леди Генриетта, боюсь, ваша просьба чересчур интимна, если учесть, что в любой момент сюда может войти садовник. Но, будь мы одни, уверяю, что ни за что не отказал бы вам.

Генриетта даже глазом не моргнула.

— Я прекрасно сознаю, что вы чувствуете себя свободнее в более интимном обществе, — кивнула она. Черт побери, она, сама того не желая, намекнула на то, что он годен исключительно для постельных игр! — Но меня не слишком интересуют ваши плечи. Это всего лишь мимолетная прихоть. Видите ли, мы все много наслышаны о лондонских щеголях — надеюсь, этот термин вас не оскорбляет, мистер Дарби. Итак редко приходится увидеть одного из них вблизи.

Она озирала его, словно ящерицу в клетке: с некоторой брезгливостью.

Дарби был на седьмом небе от удовольствия. Непонятно, что его привлекает больше: ее ехидные реплики или поразительной красоты лицо. Каждый раз, когда Генриетта опускала глаза, он почти терял разум, ослепленный ее тонкими чертами и зовущей к поцелуям нижней губкой. Но потом она снова вскидывала глаза и пригвождала его острой булавкой взгляда, как насекомое к доске.

— Уверяю, большинство людей одобряют мою манеру одеваться, — заметил он. Что за дурацкое заявление! Черт возьми, она успела за несколько минут сделать из него подобие косноязычного идиота!

Генриетта покачала головой.

— Не мне судить об этом, — вздохнула она, оглядывая свое скромное, практичное платье для прогулок, отделанное по подолу вышитыми колосьями пшеницы. — Но если вы согласитесь отдать себя в руки миссис Пиннок, можете без труда заработать звание Тюльпана.

— Буду иметь в виду, — торжественно пообещал он. — Ваши перчатки — тоже произведение миссис Пиннок?

Генриетта слегка нахмурилась.

— Разумеется. Миссис Пиннок — достаточно искусная модистка, чтобы снабдить клиента всеми принадлежностями к костюму. Таким образом, можно не думать о мелких деталях.

Дарби передернуло, но он промолчал и принялся стягивать желтоватую перчатку с ее правой руки.

— Что вы делаете? — поразилась Генриетта. — Слоуп сказал, что садовник появится с минуты на минуту. Впрочем, можно попросить его сначала позвать леди Роулингс. Вряд ли она захочет, чтобы мы нанимали ей садовника.

— Она просила меня поговорить с парнем, — пояснил Дарби. — А пока я хочу убедиться, что ваши пальцы не распухли от болезни. Вид вашей руки в этой перчатке заставил меня серьезно обеспокоиться вашим здоровьем.