– Должна вас поздравить, этот раунд вы, несомненно, выиграли. – По озорному блеску в глазах Трея Антония поняла, что он отлично знает, о чем речь.

– Но не битву.

– Битву вы никогда не выиграете.

– А вот это мы еще посмотрим.

Стараясь не придавать значения его самоуверенному ответу, Антония вместе с Эмили и мисс Тоттл вернулась к шатрам, но день для нее был испорчен, и чем дальше, тем сильнее ее мучили угрызения совести. Хотя гости, казалось, совершенно забыли о недоразумении, Антония чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому никак не могла дождаться отъезда.

В шесть часов, когда завтрак подошел к концу, Антонию и мисс Тоттл отвезли домой Эмили и ее красавец муж лорд Садбери. Когда Милдред изъявила желание подняться наверх и немного вздремнуть перед обедом, Антония не стала возражать и медленно побрела в сад, находившийся позади дома. Она хотела пострелять из лука, чтобы избавиться от накопившегося раздражения, но это могло напомнить о произошедшем днем неприятном инциденте.

Подойдя к уединенной беседке, которую отец построил для жены, Антония поднялась по ступенькам и опустилась на деревянную скамью. Беседка была идеальным местом для того, чтобы побыть наедине со своими мыслями: куполообразная крыша, изящная решетка, заросшая плющом и вьющимися розами, изолировали ее от сада и навевали приятное спокойствие. Золотистые лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь зелень, согревали воздух и приносили с собой сладкий аромат летних цветов.

Обхватив руками колени, Антония погрузилась в тревожные размышления. Конечно, ей придется извиниться перед лордом Хьюардом за то, что она столь безобразно обошлась с ним. Барон ничем не заслужил такого бессердечного отношения с ее стороны; в течение всего года, прошедшего со времени безвременной кончины отца, Хьюард всегда был исключительно добр и внимателен к ней и должным образом заботился о ее репутации. Это имело для Антонии особое значение, потому что отец желал для нее не только титула – он хотел, чтобы великосветское общество приняло ее в свои избранные ряды как равную. Если ей не удастся добиться одобрения света, это будет означать, что все старания отца пошли прахом.

Однако гораздо больше Антонию тревожили ее чувства к жениху – или, скорее, отсутствие таковых. У них было много общего – им нравились одни и те же книги, одна и та же музыка, одни и те же картины. Правда, барон не увлекается верховой ездой, но оба они с удовольствием отправлялись в долгие поездки за город в его двуколке и наслаждались прогулками в парке.

Этот человек ей очень нравится, и все же… Антонии хотелось, чтобы она могла его полюбить, почувствовать хоть крошечную искорку страсти в их отношениях.

Элегантный, с благородной внешностью, лорд Хьюард был весьма привлекателен – он регулярно тренировался в боксерском клубе Джентльмена Джексона и в зале для фехтования у Анджело, а в стрелковой галерее упражнялся в стрельбе из пистолета. Но все же он был не таким мускулистым, как Деверилл…

Антония тихо застонала. Вся проблема заключалась в том, что она продолжала сравнивать этих двух мужчин, и с каждым разом ее жених все больше проигрывал. Но разве виноват Хьюард в том, что она находит Деверилла сильным, притягательным и… возбуждающим? Именно такой мужчина всегда был ее идеалом.

Однако самым прискорбным было то, что Трей заставил ее тосковать по той страсти и переживаниям, которых она никогда не найдет в браке по расчету. Будь он проклят, проклят, проклят… При звуке шагов по деревянным ступенькам Антония настороженно подняла голову и чуть не окаменела.

– Вот вы где! – произнес Деверилл насмешливо. – А я-то думал, вы сейчас расстреливаете мой портрет…

– Не соблаговолите ли уйти? – раздраженно парировала Антония и уткнулась лбом в колени. – Я предпочитаю зализывать свои раны в одиночестве.

– Но от кого вы здесь прячетесь?

– Я не прячусь – просто размышляю, как лучше всего пасть ниц. Теперь мне придется извиниться перед Хьюардом.

– Не согласен. Вы не сделали ничего плохого.

– Безусловно, сделала. Я знала, что, принимая ваш вызов, делаю ему больно, и все же позволила вам втянуть меня во все это. Вы нарочно вызвали меня, чтобы я с ним поссорилась, ведь так?

– Какая наглость с моей стороны! Неужели я и правда такой негодяй?

– Злорадствовать в высшей степени недостойно, мистер Деверилл. – Подняв голову, Антония с досадой взглянула на него. – А теперь, пожалуйста, уходите! Вы скверно влияете на меня, и я не хочу иметь с вами дела.

Однако, вместо того чтобы уйти, Деверилл непринужденно уселся на скамейку и вытянул длинные ноги.

– Позвольте возразить. Я прекрасно влияю на вас, и мне на этот раз удалось вытряхнуть вас из вашего душного, благопристойного лицемерия.

– К моему величайшему сожалению. Сегодня я поступила глупо, подвергнув риску вашу жизнь. Я ведь могла убить вас, вы об этом не думали?

– Зато, пойдя на риск, вы поняли, что еще живы. Полагаю, последние четыре года вы были живы лишь наполовину, похоронив себя под чопорностью и строгими правилами этикета.