Их исчезновение, а хуже того, переход на сторону какого угодно противника означал тотальный проигрыш. Обезопасить себя тем, чтобы заблаговременно убрать эти фигуры с доски и выстроить новую стратегию без них, Игорь Викторович также не мог. Все-таки реальная опасность не так велика, а отказ от их услуг настолько сужает окно возможностей, что о большинстве своих планов можно просто забыть.

Генерал оказался в положении полководца, разработавшего современную наступательную операцию, которому вдруг пришлось бы пересматривать планы, исходя из необходимости ограничиться в боевых действиях лишь холодным оружием вместо пулеметов и автоматов и баллистами вместо пушек.

– Хорошо, Игорь. Три дня.

Задачу Ляхов практически выполнил. Довел батальон до железнодорожного моста через Буг между Брестом и Тересполем.

Без потерь и серьезных происшествий, за исключением неизбежных на марше поломок техники и мелких нарушений дисциплины. Как принято – стянут бойцы из придорожного трактира бутылку-другую водки и на привале после отбоя злоупотребят. Или в самоволку наладятся, несмотря на строжайшие предупреждения. Солдаты есть солдаты. В самоволки бегают всегда и везде, хоть в чукотской тундре, хоть в африканских тропических лесах. Желание хоть на пару часов ощутить себя свободным человеком сильнее страха перед наказанием или укусом ядовитого таракана.

Тем более вокруг столько соблазнов. Брошенные автомобили, дома, универсальные и продовольственные магазины. Везде можно найти очень много интересного.

Правда, все это прекратилось разом и навсегда после одного назидательного инцидента.

На перекрестке шоссе и мощенной булыжником сельской дороги патруль увидел отражение только что произошедшей жуткой аварии.

Красная «Сирена-кабриолет» на громадной скорости врезалась в колесный трактор, выскочивший на трассу. От удара в его переднее колесо машину отбросило на противоположную обочину и несколько раз перевернуло. Пассажиры погибли мгновенно, и теперь в растерянности бродили вокруг, не до конца еще понимая, что с ними случилось.

А ехали в «Сирене» три красивые девушки, из состоятельных семей, судя по дорогим дорожным костюмам и всему облику.

И на бойцов затмение какое-то нашло. Словно и не было подробных, под роспись, инструктажей.

Естественные человеческие рефлексы у них включились. Случившаяся буквально на твоих глазах авария – как же не выскочить, посмотреть, помочь, если возможно. И – девушки, которых не видели давным-давно, да вдобавок были это не девчонки из рабочих поселков, а длинноногие, златовласые расфранченные красотки. Следы не совместимых с жизнью травм издали в глаза не бросались.

Водитель БРДМа затормозил, а командир с пулеметчиком выпрыгнули на асфальт. Хорошо еще, сидевший за рулем ефрейтор устав помнил подкоркой – «находясь в дозоре, в случае выхода экипажа из машины водитель остается на месте, двигатель не глушит, постоянно готов возобновить движение, по команде или исходя из обстановки».

– Девочки, что у вас случилось? – только и успел крикнуть младший унтер-офицер.

Девочки дружно повернулись. Медленно фокусируя взгляды на солдатах, для них тоже возникших как бы ниоткуда.

Вот тут бойцов и проняло. «Вий» не «Вий», но в этом роде. Сразу три панночки, да вдобавок…

У одной снесло пол-лица, пряди длинных волос, густо пропитанных кровью, не закрывали страшной раны. У второй тонкая белая блузка разорвана в клочья, груди раздавлены, наружу торчат обломки ребер. Третью, похоже, выбросило с заднего сиденья, проволокло плашмя по асфальту, стирая одежду вместе с кожей, несколько раз перевернуло, ломая шею и руки. Ужасное зрелище.

Солдату было всего лет двадцать, унтеру немногим больше. Они и в нормальной жизни, если видели покойников, так тихих, спокойных, лежащих в гробу, как им и положено.

А у мертвых девушек начал включаться пищевой инстинкт, о котором рассказывал Ляхову Шлиман. И они сначала медленно, как бы нерешительно, двинулись к цели, манящей запахом живого.

Солдат заорал, что называется, дурным голосом, и, побледнев в прозелень, собрался грохнуться в обморок. Такое случается даже со студентами-медиками первых курсов, впервые увидевшими смерть в ее необлагороженном облике. Унтер был покрепче, годы службы успели впечатать в сознание спасительный императив – не знаешь, что делать, поступай по уставу. Сами собой всплыли инструкции офицеров, уже встречавшихся с покойниками.

Не целясь, он хлестнул длинной автоматной очередью по асфальту, прямо под ногами покойниц, и они невольно отшатнулись. Матерясь, в основном для самоуспокоения, схватил солдата за ремень и поволок к броневику. Водитель с лязгом воткнул заднюю скорость и, наверное, с перепуга включил мерзко завизжавшую сирену.

БРДМ уже катился назад, когда бойцы на бегу ухватились за десантные скобы на бортах. Так они на них и висели, пока виляющая от обочины к обочине ревущая машина не проскочила вслепую почти километр. Пока страшное видение не исчезло за косогором.