— Но мне показалось, что я не люблю вальс, — ответила она, жалея, что отказалась от лимонада. Даже теплый, он принес бы облегчение в душной атмосфере бального зала.

— Ты не любишь вальс только в присутствии Монмута, — сказал ее брат, потягивая лимонад. — Или же если Сент-Обин отирается поблизости.

— Гм. Сент-Обин по крайней мере не лжет всем обо всём, чтобы манипулировать людьми.

В тот же миг она поняла, что этого не следовало говорить, но было уже слишком поздно. Виктор отставил бокал с лимонадом и, схватив сестру за руку, отвел ее в сторону.

— Я был, насколько возможно, терпелив относительно тебя и Сент-Обина, — пробормотал он. — Я уверен, что ты считаешь себя умной, независимой и тому подобное. Но, как брат, я вынужден тебе сообщить, что ты просто выставляешь себя лицемеркой и полной дурой.

Слезы огорчения наполнили глаза девушки, но она сумела их удержать. Она не позволит брату почувствовать удовлетворение от того, что довел ее до слез.

— Ты всегда считал меня глупой, — ответила она, — но я вовсе не дура и не лицемерка.

— Значит, ты оставила свои попытки помогать беднякам, сиротам и нищим в Лондоне?

Ха! Если бы он только знал.

— Нет. И никогда не оставлю.

Ее брат мрачно улыбнулся:

— Тогда тебе не помешает узнать, что повеса, с которым ты прямо на моих глазах выставляешь себя напоказ, ведет сейчас с принцем Георгом переговоры о том, чтобы снести сиротский приют, а на его месте устроить парк. Тебе не удастся сохранить оба твоих увлечения, Эви, если только ты не лицемерка. И не дура.

Эви уставилась на Виктора, не в состоянии даже вздохнуть. Ее брат солгал. Это единственное объяснение.

— Это неправда.

— Истинная правда. Мне сказал об этом сам Принни. «Заря надежды», или как-то там еще. Без сомнения, Сент-Обин поимеет с этого немалую выгоду, кроме всего прочего. Он уж точно не отличается альтруизмом.

Эвелина вырвала у брата свою руку. Но боль от его пальцев была ничто в сравнении с той раной, которая открылась в ее сердце. Почему Сент решил так поступить? Иногда он казался почти… милым. А эти дети находились под его покровительством. Если он собирался снести это здание, почему позволил ей расчистить складские помещения? И…

Эвелина нахмурилась. Конечно, он разрешил ей освободить комнаты внизу. И избавил себя от необходимости делать это позже. А что касается покраски стен, ну что ж, это всего лишь маленькое неудобство и ему не пришлось за него платить. И безусловно, это способствовало тому, что ни дети, ни она ничего не заподозрили.

— Может быть, теперь ты станешь слушаться меня, когда я пытаюсь давать тебе советы, — сказал Виктор. — Ты ведь знаешь, я принимаю близко к сердцу твои интересы. — Он склонился ближе. — Теперь пойди потанцуй с кем-нибудь, а не стой здесь с открытым ртом. Ты отлично потрудилась сегодня. Теперь немного повеселись.

Эвелина сжала зубы. Проклятый Сент-Обин! Ему не удастся разрушить ее единственную надежду сделать что-нибудь полезное. Она этого не допустит.

Эви приехала в приют рано и вошла в столовую, когда дети заканчивали завтракать. Она смогла убедиться, что детей хорошо кормили, хотя пища была простой и на кухне было мало прислуги.

Стены, крыша, само здание, все стало частями головоломки, ключ к которой дал ей Виктор. Все соответствовало своему назначению, и ничего больше. Черт, черт, черт! Как она могла быть так слепа? Все предостерегали против Сент-Обина — она ничего не хотела слушать, потому что все предупреждения касались лишь сохранения ее репутации. Однако все они говорили одно и то же: Сент ничего не делает без веских оснований и никогда ничего не делает даром.

— Мисс Эви! — завопила Роза. Они с Пенни бросились вперед, обняв ее за талию. — Я нарисовала для вас картинку.

— В самом деле? Мне не терпится ее увидеть!

— Там — как мы все танцуем. Я в зеленом платье, потому что зеленый — мой любимый цвет.

Эви подумала, что нужно проследить, чтобы Роза получила зеленое платье. Всем детям нужна была новая одежда, что-нибудь получше изношенных, бесформенных вещей, которые им давали в приюте. К несчастью, она уже потратила все свое месячное содержание на оплату красок и учителей. Ей нужно убедить Виктора, что она сможет успешнее помогать ему, если он станет давать ей чуть больше денег.