Шрифт:
Наконец все обрело окончательный смысл. Кто еще так хорошо знал его слабости? Элинор Честер отличалась исключительной хитростью, и он готов был дать пинка самому себе за то, что не усмотрел семейных мотивов раньше. Правда, в прежние времена Стивен Честер никогда не опустился бы до связей с обыкновенным актером, но после того, как этот человек обвинил в убийстве Элизабет Уилла, от него можно было ожидать чего угодно. Неудивительно, что Стивен вновь попытался использовать его в корыстных целях.
Наконец герцог перестал шагать по комнате и задумчиво взглянул на детектива.
– Спасибо за информацию, Гастингс. Теперь мне нужно осмыслить все, что я узнал, так что на сегодня с меня довольно. Я немедленно выплачу вам последнюю часть гонорара.
– А как насчет миссис Раэль-Ламонт?
Упоминание ее имени заставило герцога вздрогнуть. После того как они открылись друг другу, после всего, что он дал ей, ему предстояло снова остаться одному.
Наконец, прервав паузу, Уилл ответил:
– Уверен, леди Вивьен на данном этапе сама позаботится о себе. Спокойной ночи, Гастингс.
Это была самая официальная и резкая процедура прощания, к которой он не прибегал уже много лет, но Гастингс, видимо, поняв все без слов, не мешкая поднялся и, учтиво поклонившись, произнес:
– Спокойной ночи, ваша светлость. Я немедленно пошлю вам сообщение, если узнаю еще что-нибудь, представляющее для вас интерес.
Уилл еле заметно кивнул, затем повернулся к стеклянным дверям и бездумно уставился в темноту.
Глава 19
– Что, черт побери, случилось со светом?
Услышав громкий голос Колина Рамзи, Уилл встрепенулся и привычным движением взъерошил волосы.
– Который час? – ворчливо спросил он.
– Почти полночь.
Господи, сколько же времени он простоял здесь? – О...
– «О...»? Это все, что ты хочешь сказать?
Уилл фыркнул.
– Тебя впустил Уилсон?
– А почему бы ему меня не впустить? Правда, я, вероятно, разбудил его, что ему вряд ли понравилось...
– Да уж, не сомневаюсь.
В темноте Колин чуть не сбил со стола керамическую вазу.
– Проклятие! – Найдя выключатель, он повернул его, затем поправил вазу.
Яркий свет заставил Уилла прищуриться.
– Хочешь бренди? – спросил он, поворачиваясь к буфету.
– Не откажусь. Ба, да ты выглядишь просто ужасно.
Вместо ответа Уилл молча наблюдал, как друг удобно устраивается на софе, на том самом месте, где совсем недавно сидел Гастингс.
– Итак, отвечай на мои вопросы, – потребовал Колин. – Почему ты стоишь здесь в темноте, и что случилось с той неуловимой женщиной, за которой ты охотишься?
«Женщина, за которой я охочусь? Господи, только этого не хватало».
Колин снял фрак и закатал рукава льняной рубашки.
– А где Сэм? Я думал, он здесь, с тобой.
Уилл повернул ключ в замке дубового буфета и, распахнув дверцу, достал графин с темно-янтарной жидкостью и два хрустальных бокала. Сдув пыль, которая могла оказаться внутри, он наполнил бокал Колина на добрую половину, а свой почти до краев. Сейчас ему, как никогда, нужно было выпить.
– Полагаю, Сэм следит за ней, – ответил он, ставя графин на вышитую салфетку. – А может, уже потерял.
– Следит за ней? – Колин взял предложенный другом бокал. – А что случилось?
Уилл пожал плечами и сделал большой глоток виски.
– Извини, это не бренди.
– Так в чем дело? – Колин, кажется, уже начал понимать, что что-то пошло не так.
Уилл тяжело опустился в кресло-качалку напротив софы.
– Просто теперь ясно, каким я был глупцом. Каждая женщина, которую я начинал любить... обманывала меня, уверяя в вечной привязанности.
Колин сделал глоток из своего бокала.
– Женщины вообще склонны к этому – вот почему я опасаюсь увлечься кем-либо всерьез.
Уилл прищурился и принялся раскачиваться, глядя в свой бокал.
– Все было подстроено, – со странным спокойствием заявил он.
– Что подстроено? – Колин внимательно посмотрел на друга.
Уилл покачал головой.
– Все, и прямо с той самой минуты, как она вошла в мою жизнь.
Колин поставил виски на чайный столик перед собой.
– Не понимаю. О чем, черт побери, ты тут толкуешь?
Уилл поднял бокал и быстро сделал два больших глотка. Напиток обжег рот и горло, но при этом показался странно приятным.