– Осторожнее, – предупредил он, улыбаясь знакомой даме, которая пыталась поймать его взгляд. – Разрешите предложить вам бокал шампанского, графиня?

– Благодарю вас, милорд.

Габриэль взяла его под руку, и они отправились в столовую залу.

– Мой крестный считает, что среди участников переговоров со стороны русских нет ни одной светлой головы, – произнесла, она.

Натаниэль вежливо кивнул ей:

– Неужели, мадам?

Графиня улыбнулась:

– Да, именно так он и сказал, сэр.

– Это касается всех, кроме Александра, – учтиво промолвил Прайд. – Думаю, что ваш крестный отец заткнет за пояс князей Куракина и Лобанова за столом переговоров.

– За пояс он заткнет любого, – заметила графиня де Бокер. Габриэль остановилась, поклонилась мадам Дюрок и представила ей лорда Прайда:

– Мсье Лубянский был так любезен предложить мне бокал шампанского.

– Вы, наверное, тоже пожелаете шампанского, мадам Дюрок? – спросил лорд.

– Благодарю вас, мсье. Я, пожалуй, предпочту стаканчик негуса [19] . А теперь, Габриэль, скажите мне, что вы думаете о бедной королеве Луизе?

Жена генерала Дюрока взяла графиню под руку и повела ее за собой.

А лорд Прайд, несколько озадаченный замечаниями Габриэль, отправился за напитками. Теперь он знал, как она на самом деле относилась к своему крестному отцу. Но Габриэль всегда трезво оценивала амбиции и интрига Талейрана.

Вскоре он вернулся к дамам, неся два бокала.

– Мне кажется, что ночь слишком тепла для негуса, мадам Дюрок. – Прайд с улыбкой подал женщине бокал теплого вина со специями. – В такую ночь лучше прогуляться под луной.

– После бокала негуса я отлично себя чувствую и хорошо сплю, – заметила мадам Дюрок. – А в мои годы, дорогой лорд, крепкий ночной сон значит куда больше, чем прогулка под лунным небом.

– А я считаю, что прогулка может оказать такое же действие, – уверенно произнесла графиня. – Особенно после вечера, проведенного в душной, переполненной людьми зале. Здесь до того жарко, что у меня все время болит голова.

– У всех нас есть свои привычные лекарства, – вежливо добавил Натаниэль.

Лорд Прайд извинился и, откланявшись, направился в комнату, где играли в карты. Он был уверен, что Габриэль все поняла, и они вновь встретятся у реки под старой ивой.

На следующий вечер, когда Габриэль собиралась на бал у прусского короля, раздался стук в дверь и вошел ее крестный отец. Он только что вернулся с переговоров, которые велись весь день, и не успел еще переодеться в вечернее платье.

– Оставьте нас, – приказал он служанке. Девушка изумленно присела и вышла из комнаты. Талейран закрыл за ней дверь и серьезно посмотрел на графиню. Потом он заговорил:

– То, что я тебе сейчас скажу, окажет решающее действие на исход этой войны. Это настолько важно, что английское правительство должно узнать о моем сообщении без промедления. Само провидение послало сюда лорда Прайда. Он сразу поймет важность моего сообщения и сумеет передать его куда следует.

Когда Талейран вошел, Габриэль сидела за туалетным столиком. Она лишь повернулась к нему, не вставая с табурета, и сейчас задумчиво крутила бриллиантовую сережку, вдетую в ухо.

– В договор должны быть внесены некоторые секретные пункты, – произнес Талейран, беря понюшку табаку. – Поэтому слушай меня очень внимательно.

Габриэль, не говоря ни слова, выслушала его, а когда министр закончил, спросила:

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите?

Впрочем, она все прекрасно поняла.

– Ты сообщишь Прайду все детали секретных пунктов, – заявил министр.

Габриэль покачала головой:

– Нет… нет, я не могу этого сделать. Я больше не хочу заниматься шпионажем.

– Но я же не прошу тебя шпионить за английским тайным агентом, – терпеливо произнес Талейран. – Я лишь прошу тебя передать ему некую информацию, которая чрезвычайно важна для его правительства. Я прошу тебя сделать это для него, а не против него.

Габриэль закрыла глаза, сраженная неоспоримыми доводами крестного.

– А почему вы сами не сообщите ему об этом?

– Не будь наивной, Габриэль. Если до англичан дойдет, что я передаю сведения, идущие во вред Наполеону, то я могу себе представить, как они отнесутся к моей информации. И они одним простым намеком смогут дискредитировать меня в глазах императора. Англичане не очень-то меня любят, ma chere. – Талейран сардонически усмехнулся. – И я буду гораздо полезнее всем, если император сохранит свое доверие ко мне.

– Но я покончила с этими грязными делами, mon parrain, – медленно произнесла графиня. – И вы знаете это. Я сказала Натаниэлю, что не буду больше шпионить.