Требуемых полутора сотен офицеров и пяти тысяч матросов, способных квалифицированно обслуживать незнакомой конструкции механизмы и оружие, в Югороссии просто не было.

Едва-едва удалось набрать треть нужного количества, в том числе и путем вербовки специалистов в Совдепии, досрочного производства в мичмана и старшие корабельные гардемарины эвакуированных с Дальнего Востока кадетов Морского корпуса.

Но даже и им требовалось еще не меньше полугода, чтобы изучить матчасть до уровня, позволяющего вести в бой трофейный корабль.

Полностью боеспособными являлись только «Генерал Алексеев» и «Гебен» со смешанным русско-турецко-германским экипажем.

Гордые британцы не догадывались, конечно, что и один русский линкор способен отправить на дно всю их средиземноморскую эскадру, но это уже было их проблемой, как говорится.

В случае встречи с неприятелем и его агрессивного поведения Воронцов предполагал ввязаться в бой на предельной дистанции и начать отход обратно к Босфору, отвлекая внимание от «Призрака».

Причем следует подчеркнуть, что и Новиков, и Воронцов в душе очень хотели, чтобы чванливые бритты сорвались с нарезки. Оба они, и Берестин тоже, знатоки и любители военной истории, не выносили англичан.

Нет, не каждого британца в отдельности, в индивидуальном плане они были вполне ничего. А вот на национально-государственном уровне…

За все коварство и беспринципность их политической практики. За то, что они предавали и продавали всех своих друзей и союзников ради «национальных интересов».

За все сто лет предыдущей и шестьдесят лет последующей истории русско-английских отношений. За Крымскую войну, за Берлинский трактат, за войну японскую, Первую и Вторую мировые, за то, как они, прекратив быть великой державой, с каким-то даже патологическим азартом превратились в американских лакеев.

А в нынешней реальности к старым претензиям прибавились новые.

Главнейшая – как они цинично и хамски предали своего союзника по Антанте, Югороссию, ради тех сомнительных благ, которые надеялись получить от Советской России Троцкого.

И сейчас появился шанс рассчитаться за все, используя именно их способы и методы.

Кто-то назовет это провокацией?

Да ради бога.

… Накануне выхода из Севастополя «Камелота» и «Валгаллы» посол Югороссии в Лондоне тайный советник Гире получил телеграмму от Верховного правителя Врангеля, адресованную премьер-министру и одновременно парламенту.

Формально она не являлась нотой, а так чем-то вроде писем, которыми Сталин обменивался с Черчиллем и Рузвельтом.

В ней сообщалось, что являющаяся законной правопреемницей Российской империи республика Югороссия, верная своим союзническим обязательствам и традиционному боевому братству, обильно политому кровью в минувшей войне, предлагает забыть имевшиеся в недавнем прошлом досадные недоразумения, создать согласительную комиссию как для расследования имевших место инцидентов, так и для примерного наказания виновных в их возникновении.

Далее предлагалось возобновить старые или заключить новые союзы на взаимоприемлемых условиях.

Но обязательно включающих все позиции, которые России полагались по тайным договоренностям 1915 – 1917 годов. В части, касающейся нынешнего стратегического положения Русского государства.

Ежели же правительство и парламент не в состоянии воздействовать на экстремистские, враждебные историческим интересам высоких договаривающихся сторон круги в своей стране, то гораздо более свободное в своих действиях Югоросское правительство предупреждает: любая попытка ущемить интересы означенной республики получит адекватный ответ, вина за последствия которого ляжет на непосредственных исполнителей.

Кроме того, посол Гире получил инструкцию разъяснить смысл настоящей ноты Ллойд-Джорджу хотя бы и на пальцах. (В том смысле, что разгром броненосного отряда адмирала Сеймура в районе Крыма было всего лишь показательной акцией.)

Следующий ответ на неспровоцированную агрессию будет гораздо резче. (Тут, в зависимости от реакции собеседника, разрешалось намекнуть на Синоп и Петропавловск.)

Кроме того, послу поручалось обеспечить достаточно широкую утечку смысла русских предложений в независимую от властей прессу.

Практически дословное изложение послания каким-то образом, и довольно быстро, попало и в большинство газет континента, где, а особенно в Германии, было прокомментировано с нескрываемым злорадством.

Чересчур много о себе понимающих не любят нигде.

Реакция британского правительства и широкой общественности была вполне предсказуемой.

Правда, комментаторы и парламентские «ястребы» не задумались об очевидном.

Пример житейского уровня: любой умный человек, на которого вдруг отвязался бы хулиганистый подросток в темном переулке, непременно задался бы вопросом – а чего вдруг этот вот сморчок высовывается, размахивает кулаками и матерно ругается?