Совершенно очевидно, что в случае успеха первого этапа миссии Шульгина-Шестакова ни один из нас в положенный день и час не родится. А если вдруг и «да» (крайне маловероятно, но вдруг!), измененные политические, экономические и географические условия ни за что не позволят нам встретиться. Поодиночке же каждый из нас – способный, на многое способный парень, не больше.

Соответственно, не случается ничего из случившегося, аггры и форзейли остаются «при своих», база на Таорэре цветет и расширяется, поскольку квангам уже никто не поможет, и т. д. и т. п.

Это был бы эффектный мат партнеру.

А партнер, в свою очередь, заиграл так, что сначала поставил в известность и Сильвию и Антона о том, что одна из ипостасей Шульгина продолжает автономное существование. Потом вот этим последним гамбитом, введя в Игру и Ловушку, обеспечил спасение Сашкой Антона из узилища, помог (или позволил) активироваться Замку, подключил меня на роль «координатора» – и что? Пат? Об этом следует подумать отдельно.

– Сходится, похоже – сходится, – согласился Антон, когда мы закончили торопливо, перебивая друг друга, разбирать все доводы и контрдоводы. Действительно, при таком раскладе все сходилось. За исключением одного – с самого начала абсолютно все наши соображения и доводы можно было поменять местами и расставить совершенно в другом порядке. С тем же результатом.

– И еще – отчего же эти простые, прямо-таки – простейшие мысли не приходили нам в голову с самого начала? Не дураки ведь, книжки разные читали, опыт кой-какой личный накопили, а путались в фактах, причинах и следствиях, как слепые котята? – спросил Сашка. – Вспомнить только, сколько раз мы пытались разобраться в происходящем, привлекая не только логику, но и компьютерную мощь? Антон со своей стороны, Сильвия – со своей. Игроки, если они вообще существуют, с третьей, подсовывали нам каждый раз новые объяснения – тут вопроса нет. Но как же мы каждый раз покупались? Ты только вспомни, Андрей… Каждый сюжет вроде с нуля начинался, будто мы все предыдущее старательно забывали. Да вот и совсем недавно…

«Ловушка, она и есть», – хотелось мне сказать тоном опытного врача, ставящего пациенту не слишком приятный диагноз. То есть я сам для себя уже решил, что весь наш бесконечный сериал протекал так, если бы Ловушка сработала сразу и окончательно. Например, в момент встречи Антона с Воронцовым, тогда ведь случился первый взлом межвременной границы.

Или – когда Ирина с Берестиным устроили вилку, механизм входа в которую и выход из нее мне до сих пор непонятен. Но развивать эту тему эту я пока не собирался. Какая, в конце концов, мне, нам, им – разница? Либо живем, либо нет. Антураж значения не имеет. А фактор Ловушки, если он вообще имеет место, тоже нельзя недооценивать или относиться к нему как к заведомо враждебной силе. Иммунная система, бывает, начинает бороться с собственными клетками, но в основном все же несет полезную охранительную функцию. Так, может, Ловушка (или Ловушки во множественном числе) своими средствами парировали наши глупости и злокозненные действия чужаков, тем самым нас прежде всего и спасая? Они ведь, по замыслу, настроены главным образом на сохранение той реальности, которую призваны охранять изначально?

Представить себе организм, который атакуют микробы, вирусы, еще какая-то дрянь, раковые клетки возникают там и тут, разрастаются, пытаются давать метастазы, то в мозг, то в легкие… А эти самые фагоциты, лейкоциты, бог знает что еще, мечутся, как аварийная команда на ведущем бой крейсере. И он, несмотря на вражеские снаряды, торпеды, пожары, растерянность и некомпетентность собственного командования, держится на воде и в меру сил выполняет задачу…

Неужели все эти четко выстроившиеся доводы являются следствием того, что мы все – и я, и Сашка, и Антон, и сам Замок вследствие последнего шульгинского захода в Сеть действительно освободились от всяких внешних давлений и обрели интеллектуальную и физическую свободу? Или опять получили, по неизвестным нам каналам, по-новому замотивированную вводную?

Лучше, пожалуй, оставить тему вообще, хотя бы до встречи с Замком, кем бы он теперь ни был.

Поговорим о другом.

– Как хотите, а пресловутые дуггуры меня до сих пор беспокоят, – сказал я. – Ты, Антон, поминал о них еще в самом начале, когда просвещал о сущности аггров. Значит, кое-что знал? Но если так, отчего мы должны слепо уверовать, что дорога к нам для них навсегда закрыта? Они ведь проникали на ГИП задолго до нашего включения в Игру, и даже до рождения…

– Когда поминал, имел в виду некую абстракцию, символ зла в сферах Миров Возмездия. Отзвук давних легенд, можно сказать, или даже просто некая, принятая у нас, форзейлей, фигура речи. Мне кажется, детали сейчас особого значения не имеют, если мы предположили, что та линия закрыта раз и навсегда, на нас выхода не имеет, так что о ней и говорить? – с отстраненным видом ответил форзейль. Его понять можно, но у нас с ним разные взгляды.

– Закрыта, может, и закрыта, но на ней остались люди, в том числе и лично знакомые. С которыми меня кое-что связывает… – сказал Шульгин.

– И что из этого? К ним ко всем скоро придет Вторая мировая, которая так или иначе состоялась. Не уверен, что это будет лучше нашествия дуггуров. Может быть, как раз наоборот. Человечество сплотится, как-то из ситуации выпутается, заодно и без войны обойдется, и последствия будут в итоге менее катастрофическими, – ответил Антон.

– Цинично звучит…

– Ничуть не более цинично, чем рассуждение о дальнейшей судьбе персонажей только что просмотренного фильма. С ними может случиться абсолютно все, что угодно, только это не имеет никакого отношения к реалиям жизни за дверями кинозала…

– Ну-ну, – с весьма двусмысленной интонацией ответил Сашка.

А я, прослушав эти разговоры, с чем-то соглашаясь, чего-то категорически не приемля, перед тем как пришвартоваться к пирсу Замка, где нас в очередной раз ждет неведомое, решил просто так, для самоутверждения, ткнуть форзейля носом в самоочевидное. Чего он не просек. Пусть не самое важное в длящихся обстоятельствах, но…