– Что за черт вселился в тебя, Боумен? – Он посмотрел на ружье, которое минутой назад сам же бросил на землю.

Рука Смита двинулась, и конец узкого кожаного кнута ударил Фуллера в щеку.

– У… О! Какого черта!..

– Это подсказало тебе, что за черт в меня вселился? Больно? Как чувствуешь?.. Не так ли больно было женщине дважды? Может, другой удар поможет решить, прав ли я. – Смит замахнулся и снова ударил Фуллера по лицу.

– Ты, проклятый…

– Заткнись, – сказал Смит спокойно. Потом внезапно и злобно ударил ногой Фуллера в пах. Застонав, мужчина пошатнулся назад, рот открылся, и, казалось, дыхание покинуло его. Боль стала настолько мучительной, что глаза бедного Фуллера закатились. Он пронзительно закричал в агонии, схватил свои поврежденные половые органы в обе руки и упал на колени.

– Кажется, здесь ты носишь свои мозги, прямо между ног. Я хочу, чтобы ты запомнил, как это болит. А в следующий раз, когда ты попытаешься вытянуть молодую девушку с сидения телеги, я отрежу твои… «мозги».

– Ты… ублюдок! Я убью тебя, я… – задыхаясь, Фуллер качался взад и вперед на коленях.

Смит засунул кнут в рубашку и вытащил шестизарядное ружье.

– Спокойно, черт бы тебя побрал. Я должен тебе пулю за то, что ты сделал с собакой. Двинешься снова и получишь ее в живот вместо задницы.

– Черт! Коил, сделай что-нибудь. Я безоружен.

– Женщины тоже были безоружны, – сказал Смит спокойно и выстрелил.

Пуля пробила мясную область нижнего места Фуллера и вылетела в куст. Закричав от гнева и боли, несчастный наказуемый упал на живот. Одна рука его находилась между ног, защищая половые органы, а другая неистово искала, откуда же текла кровь.

– Ты не умрешь, ублюдок, но будешь стоять в стременах всю дорогу до Шеридэн. А если еще раз приблизишься к этим женщинам, я сниму с тебя шкуру дюйм за дюймом. Запомни, Фуллер, и чтобы я не видел тебя даже на расстоянии мили.

– Обычай Команчо? – поинтересовался Коил в разговорном тоне.

Смит кивнул.

– Воин внизу на индейской территории показал мне, каким образом сделать так, чтобы человек оставался живым до тех пор, пока не превратится в кусок сырого мяса.

– Я слышал об этом…

– У тебя есть еще, что сказать, Коил? – Смит начал уходить с поляны.

– Не хочется думать о делах, Боумен. Хороший холодный вечер, не так ли?

– Да…

– Увидимся когда-нибудь, Боумен, – по-доброму попрощался Коил.

– Возможно. Спокойной ночи.

Смит прошел в кусты, которые окружали лагерь так же тихо, как и появился из них, потом быстро пробежал по кругу. Он смог увидеть, как Фуллер корчился на одеяле.

– Почему ты ничего не сделал? – кричал Фуллер, пытаясь уменьшить боль, спустив ярость на Коила. – У тебя было ружье.

– Я и не собирался стрелять. А тебя черт попутал. Ты глупый сукин сын! Зачем ты вернулся и побеспокоил этих женщин? – Коил говорил с облегчением в голосе. – С ума сошел? Ты же слышал, как Байерс говорил, что они поедут с Боуменом! Ты получил то, что заслужил.

– Черт тебя побери! Не ты ли говорил о желании иметь женщину?

– И ты говоришь, что сделал это для меня? Ты сразу задумал увезти эту маленькую кокетку, как только увидел ее. Когда у меня появится страстное желание иметь женщину, я пойду к ней сам, а не пошлю такого сумасшедшего, как ты, чтобы привезти ее ко мне.

– Черт бы побрал этого Боумена! Я убью его!

– Не буду спорить. Он ужасен, когда рассержен, и не отступит. Я видел, как на него напали трое хулиганов, самые вредные гуртовщики, которые всегда возникают на дороге, собственно, этим и живут. Смит так отделал двоих из них, что они до сих пор склеивают кости, а третий тащил на ремне свой нос, когда покидал город.

– О, проклятье! Бог мой, – стонал Фуллер.

Он кое-как встал и, не расстегнув штанов, снял их. Нижнее белье было красным от крови. Он посмотрел на половые органы, осторожно достал их и потрогал.

– Этот ублюдок чуть не погубил меня.

– Они еще там, не так ли! Ха! Ха! Ха! – Коил бушевал от смеха.

– Ты думаешь приятно чувствовать, будто твое наследство разбито молотком?

– Тебе не следовало наносить необдуманных визитов. Что ты сделал? Ударил кнутом одну из них?

– Я не причинил ей боль! Только застрелил проклятую собаку, которая пыталась сожрать меня!

– И ты думал, что Боумен позволит тебе уйти?

– Они не его! Проклятье!

– Он бьет сильно. Если бы Боумен был в сапогах, ты до конца своих дней ходил бы, широко расставляя ноги.

– Боже, они болят при малейшем прикосновении.

– Не понимаю, ты больше заботишься о своих самородках, чем о выстреле в задницу или о том, как собираешься избегать Боумена.

– Ты бы лучше помог, – завыл Фуллер.

– Нет. Обмотай одну повязку вокруг заднего места, а другую – вокруг своих самородков. Ха! Ха! Ха! И скажи спасибо, раз осталось нечто, что еще можно перевязать тряпкой.