Шрифт:
– Где он? – неожиданно спросила Рубинчик и осмотрелась вокруг. – Ему время вернуться.
– Не хочешь пойти его поискать? Заодно расспросишь о жене.
– И спрошу. – Рубинчик с комичным достоинством поднялась со скамьи. – Именно так я и сделаю.
Когда она ушла, Вилли расплылся в улыбке. Ричард раним, а Рубинчик слишком глупа и ревнива, чтобы действовать осмотрительно. Так что отвратительная ссора между ними неизбежна.
Глава 33
– Господи, как ты напугала меня! Я подумал, что какой-то злодей готовился напасть.
– Нет, это всего лишь я, дорогой. Почему ты стоишь здесь? Внутри намного теплее. – Пальцы Рубинчик коснулись руки Ричарда.
– Думаю, – ответил он и устало прижался к ней; вино уже наградило его головной болью.
– Вилли сказал, что ты женился.
– Проклятый подонок, не мог держать язык за зубами.
– Как она выглядит?
– Господи, Рубинчик, я не хочу говорить о ней!
– Почему?
Он посмотрел на нее.
– А правда, что она бедна?
– Проклятие! Я же сказал, что не хочу говорить…
– Красива? – перебила Рубинчик. – У нее и в самом деле прекрасное тело?
Ричард с омерзением смотрел в горящее от любопытства лицо. Вилли оказался прав, он чувствовал себя полным идиотом, притащившись сюда. Рубинчик – вульгарная, грубая шлюха, еще хуже Астры. Та, по крайней мере, не приставала.
– Да, она хороша собой. Ну и что?
– А что в ней такого, чего нет у меня?
– Тебе незачем знать.
– Есть зачем, – канючила Рубинчик. – Я имею право знать. Меня ты встретил раньше. Ты мой.
Ричард закрыл глаза, превозмогая слабость. В голове гудело, и перед глазами плыли круги.
– Нет, Рубинчик, я не твой. Ты – приятное развлечение, вот и все.
Рубинчик встала на цыпочки и обняла его за шею.
– Разве между нами не было чего-то большего? Я никогда с тебя не брала денег, только первый раз. Я спала с тобой потому, что хотела этого. Ты – самый лучший, самый замечательный, самый неистовый… мой дорогой Леопард.
Он с отвращением оттолкнул Рубинчик, которая не отличалась чистоплотностью. Теперь ее запах казался ему невыносимым, хотя раньше такие мелочи не имели значения. Приятный цветочный аромат Астры, который впитали его волосы и кожа, навевал дивные воспоминания, и он сам удивлялся тому, что чуть не променял ее на эту девку.
– Боже праведный, – пробормотала Рубинчик, пытаясь сохранить душевное равновесие. – Неужели это правда? Ты ее любишь!
Он стиснул зубы, не проронив ни слова.
– Не могу поверить, что ты оказался таким трухлявым пнем и прельстился хорошенькой благородной сучкой. Да все эти мяукающие, бледнолицые, высохшие щепки не знают даже азов любви…
– Заткнись, Рубинчик. Я сказал, что не хочу это обсуждать.
– Почему? Потому что ты поругался с ней? Не прошло и трех дней с момента свадьбы, а вы уже в ссоре! – Губы Рубинчик расплылись в довольной усмешке.
– Я же сказал, чтобы ты заткнула свою грязную накрашенную пасть!
– Что-то раньше ты никогда не жаловался на мой рот, – издевательски сказала она. – Тебе даже нравилось, как я им управляюсь, заглатывая твой сладкий кусок почти целиком.
– Господи, Рубинчик, чего тебе надо? Ты допросишься, я заткну твой рот кулаком!
– Попробуй, – бесстрашно продолжала разъяренная женщина. – Я не боюсь такого безмозглого осла, как ты. Но ничего, вскоре тебе придется примерить рога. Теперь у твоей прекрасной благородной женушки нет причин держать вместе коленки. Как только ты уедешь из Лондона, она задерет рубашку для любого, у кого хорошо стоит.
Ричард затрясся от гнева и бросился вперед, целясь кулаком в ненавистное лицо. Но прежде чем удар достиг цели, сильные руки схватили его из-за спины.
– Господи, Ричард! Она не стоит этого!
Слова Вилли потонули в ночной тишине. Ричард опомнился. Глупо обращать внимание на слова Рубинчик. Нужно побыстрее уйти из этого грязного местечка, куда-нибудь подальше от зловонного омерзительного Саусварка.
Он оперся на Вилли, сдерживая тошноту.
– Уйдем отсюда, Вилли, – пробормотал он, – Пойдем домой, в Вестминстер.
– Давай, давай. Беги к своей придворной шлюхе, – выкрикнула на прощание Рубинчик, затем повернулась и пошла обратно в таверну, вызывающе покачивая бедрами.