– И что, станет еще хуже этого?

– Ладно, ладно, – похлопала ее по плечу Мойра. – Ты в надежных руках.

Время текло медленно. Опираясь на Йена, державшего ее в объятиях, Бригитта медленно ходила по комнате. Всякий раз, как наступала схватка, она стонала и тяжело обвисала в его крепких руках.

– Я слышу колокола, – вдруг сказала она.

– Да, – ответил он. – Это отец Каплан отмечает наступление Нового года звоном колоколов.

– Новый год и новая жизнь, – пробормотала она.

И тут мучительная боль, сильнее всех прежних, пронзила Бригитту. Она вскрикнула и едва не упала на колени.

– Уложи-ка ее в постель, – приказала Мойра.

Йен поднял и отнес Бригитту на кровать. Не думая о приличиях, экономка быстро сняла с Бригитты рубашку, обнажив ее огромный живот и вздувшиеся груди, и внимательно осмотрела ее.

– Спустись вниз, Йен, и пришли сюда Сприн с горячей водой.

Йен послушно кивнул.

– Я скоро вернусь, – заверил он Бригитту.

– Ты должен оставаться в зале вместе с мужчинами, – приказала Мойра.

– Но…

– Никаких «но». Завтра утром твоя жена не поблагодарит тебя за то, что ты наблюдал ее роды.

– Не оставляй меня, – взмолилась Бригитта, как только ее пронзила новая острая боль.

– Я не оставлю тебя, дорогая.

– Фу! – презрительно фыркнула Мойра. Рядом с мужем Бригитта теряла силу духа. В таком случае ребенок не скоро может появиться на свет. – Леди Бригитта, – строго сказала она, – сейчас же возьмите себя в руки. В Хайленде женщины храбро переносят боль. Не вы первая, не вы последняя.

– Но я же не из Хайленда, ты, старая карга! Я англичанка! Скажи ей, Йен. Скажи ей, что я англичанка!

Нелепость ее заявления вызвала невольную улыбку на лице Йена.

– Ах ты, ублюдок! – взвизгнула Бригитта. – Ты еще осмеливаешься смеяться над своей умирающей женой? Это ты виноват. Это ты сотворил со мной такое! О-охх!.. – И новый приступ боли пронизал ее.

– Дыши, – приказала Мойра. – Дыши как можно глубже.

Несмотря на терзающую ее боль, Бригитта услышала этот властный голос и подчинилась ему.

– Расслабься, – говорила Мойра, массируя ее огромный живот. – Йен должен пойти за водой, нам понадобится много воды.

Бригитта кивнула, слишком ослабевшая, чтобы возражать.

– Не возвращайся, пока я не пошлю за тобой, – украдкой шепнула Мойра Йену. – Ты понял?

Тот быстро вышел из комнаты.

Взволнованный, весь в смятении, он нашел внизу Сприн и передал ей поручение Мойры. Мужчины, собравшись группами в дальних углах зала, все еще пили и играли в кости. Йен кивком подозвал к себе Даджи и Джеми, потом сел за главный стол и налил себе эля.

– Как дела у леди Бригитты? – спросил Даджи.

– Она ужасно страдает.

– При родах так и бывает.

– Все будет в порядке, моя мать приняла не одного ребенка, – вмешался в их разговор Джеми.

– Женщины иногда умирают при родах, – с отчаянием проговорил Йен.

– Ну это так редко, что даже и не припомню случая, – возразил Джеми.

– Наша мать родила двоих, – вставил Даджи, – и, слава Богу, жива-здорова и помогает сейчас леди Бри.

Выражение лица Йена несколько прояснилось.

– Моя мать ведь тоже благополучно родила троих.

– А леди Антония родила нашу малышку Гленду, – добавил Джеми.

– А Мари де Гиз родила нашу добрую королеву Марию, – поддакнул брату Даджи.

– А любовница Папы Римского родила…

Тут уж Йен не выдержал и захохотал. А потом предложил всем троим посидеть у камина со стаканом виски.

Шли часы. Вместо того чтобы опустеть, зал все больше наполнялся людьми. Как только по Данриджу разнеслась весть о родах графини, всем замком завладело нетерпеливое ожидание.

Перед самым рассветом Йен вышел вместе с Хитрецом. Идя к выходу, он тревожно посмотрел в сторону лестницы, но подняться не посмел и направился в заснеженный сад.

Хитрец носился туда-сюда, пока изнемогающий в неведении Йен мерил шагами дорожки. Кровавые схватки, в которых он не раз принимал участие, были ничто по сравнению с муками его жены. «Самое худшее – это не знать, что там происходит, – твердил он себе. – Если бы я мог сделать это вместо нее, то предпочел бы родить сам». Он невольно улыбнулся про себя, подумав, что его жена, конечно, не согласилась бы.