Шрифт:
Королев улыбнулся. Вовремя пришла телеграмма. Как раз первого января.
Он представил, как сейчас снимет трубку и скажет насчет этого спирта, и наверняка уже завтра над ним будут подшучивать: «А Королев-то к празднику потребовал 200 литров спирта. Аппетит же у него…»
Странно, непохоже на Палло – он не сообщил, что спирт нужен для системы противообледенения. Неужели рассчитал, что Королев сам поймет, подумал о его прошлом? О тех самолетах, об авиации… Впрочем, наверняка так и есть. Вышли они из авиации, выросли с ней, и хоть сейчас другими машинами занимаются, а самолеты где-то рядом, и в памяти и в душе…
И не только у него. Ночью встречали Новый год, как обычно, в старой компании – только самые близкие друзья и соратники. Сели за стол за десять минут до двенадцати, подняли тост за минувший год. В общем-то, 60-й получился неплохим, хотя мог быть и лучше. А когда часы пробили полночь, встал Келдыш. Говорили о нем, что немногословен, суров, суховат. Но те, кого он считал друзьями, видели его иным – веселым, оживленным, разговорчивым. И не только на этих встречах в канун Нового года, по и на пусках.
– За космический год! – сказал Келдыш. – И за полет человека!
Они чокнулись бокалами с шампанским и замолчали. Разом все. Каждый представил, как это будет.
А потом завели музыку. Королев дважды станцевал с женой.
Постепенно, как это бывало и раньше, образовалось две группы. Мужчины начали «праздничное рабочее совещание», хотя каждый раз договаривались, садясь за стол, что сегодня ни слова о делах. Ну а жены – о своем. Они давно уже привыкли к этому сценарию праздничных вечеров. Изменить его было невозможно.
Королевы вернулись домой около трех. А в десять Сергей Павлович уехал на работу. В такие дни – выходные и праздники – он вызывал к себе тех, с кем в рабочие будни не удавалось встретиться, не хватало времени. Вот и сегодня должны приехать инструкторы космонавтов и один из ученых, который обязательно хотел побеседовать с Главным. Королев машинально назвал ему дату: «1 января», – а сейчас он подумал, что этот астроном из Тарту, наверное, провел новогоднюю ночь в поезде, и почувствовал себя виноватым перед человеком, которого он еще не видел.
Минутное сожаление так же незаметно ушло, как и раздражение от телеграммы Палло о спирте, хотя Сергей Павлович прекрасно понимал, что тот просит о необходимом. Просто время было неудачное.
Королев снял трубку прямого телефона и позвонил в Совет Министров. Он услышал знакомый голос. Его собеседник еще недавно работал у них в КБ.
– Мне нужна бочка спирту, – сказал Королев. – Надо отправить ее в Туру. Для вертолета.
– Хорошо, Сергей Павлович.
– И еще. Поднажми на смежников… И с Новым годом тебя!
Он еще раз взглянул на телеграмму.
«А Палло тоже из Эстонии, – подумал он. – Интересно, похож ли тот, из Тарту, на него?»
Он устало закрыл глаза. Недосыпание последних месяцев и минувшая ночь все-таки сказывались. Наверное, надо отдыхать. Ему уже не двадцать, когда двух-трех часов хватало для сна. И эта накопившаяся усталость рано или поздно скажется. Да и головная боль появляется все чаще, секретарь уже запаслась анальгином – нет-нет да и попросит.
Включили селектор.
– К вам товарищ Виллманн из Тарту и инструкторы, – доложила секретарь.
Королев встал, встряхнулся, словно сбрасывая с себя какой-то тяжкий груз, направился к двери. Он распахнул ее резко, вышел в приемную.
Его ждали трое. Одного – грузного, высокого мужчину – он раньше не встречал. «Виллманн», – подумал Королев.
– Проходите, – пригласил он сразу всех и, обращаясь к секретарю, добавил: – Я переключу на вас телефоны. Соединяйте только в крайнем случае… И чай, пожалуйста.
Королев шагал по кабинету, молчал. Виллманн и инструкторы наблюдали за ним. Им казалось, что Главный забыл о них, думает о чем-то другом. Оба инженера, которые преподавали будущим космонавтам навигацию и конструкцию корабля, работали в КБ уже несколько лет, они знали, что в этом кабинете разговор обычно начинает хозяин. Виллманн же был немного удивлен такой встречей, он рассчитывал поговорить с Королевым с глазу на глаз. И об этом просил его по телефону.
– Пейте чай, – нарушил тишину Королев. – Простынет.