— Эмили тоже собирается. Она будет ужасно рада, узнав, что и ты поедешь. Пойдем в комнату — обрадуем ее.

— Кэтлин, — перебил ее Оливер. — Зачем он тебе?

— Леон очень хороший, в нем масса достоинств, которые не заметны с первого взгляда. Если уж ты уселся на стол, помоги мне — нарежь петрушку, и можно возвращаться в гостиную. — Кэтлин тараторила на одном дыхании, не давая Оливеру возможности перебить ее.

Она показала на миску с зеленью, которая стояла на краю узкого подоконника и вопреки всем законам физики не падала на пол. Не слезая со стола, Оливер выдернул из миски пучок петрушки, придвинул к себе разделочную доску и взялся за нож. Пока он нарезал зелень, Кэтлин распечатала пакет с салатом и разложила листья на блюде из китайского фарфора. Потом, повернувшись спиной к Оливеру, снова заглянула в духовку. Кэтлин слышала, как он спрыгнул со стола и, не говоря ни слова, ушел из кухни. Она вытащила противень, переложила суфле из формочек на блюдо, присыпала петрушкой каждую пирамиду и, подхватив свой кулинарный шедевр, направилась к гостям.

Кэтлин вошла в гостиную как раз в тот момент, когда Леон, изобразив на лице похотливую улыбку, которую он, по всей видимости, считал обольстительной, рассыпался перед Эмили в банальных комплиментах вроде: «Я никогда не встречал девушки, похожей на вас».

Эмили сидела на узком диванчике. Леон примостился рядом, слегка придавив ее своей тушей. В ответ на его воркование она махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху, но при этом, к несказанному удивлению Кэтлин, кокетливо хихикнула и не воспользовалась появлением хозяйки дома, чтобы избавиться от назойливого кавалера. Наверное, Леон настолько неуклюж в своих ухаживаниях, что Эмили не считает его опасным, напротив — милый толстяк вызывает у нее умиление. Нет, все-таки она безнадежна, с раздражением подумала Кэтлин. Вместо того чтобы строить глазки Оливеру, попусту тратит время на глупую болтовню с Леоном. А он-то — теперь Кэтлин разозлилась на своего любовника — совсем раскис при виде девственницы, истекает слюной, как бешеный пес. И все же Кэтлин понимала: робость Эмили, мешающая ей атаковать Оливера, вызвана ее неопытностью. Но Леон! А что, если и его поведение объясняется неуверенностью в себе? Перед ним невинная девушка, у которой нет опыта общения с мужчинами, а значит, и возможности сравнивать его с другими. Одно это делает Эмили безумно привлекательной, особенно по контрасту с нимфоманками — он вечно западает на таких, искушенных в любовных утехах, готовых дарить мужчинам неземные наслаждения — ну, сама-то Кэтлин в их число, естественно, не входит.

В таком случае Леон не скоро оставит девушку в покое. А если догадается о грандиозных планах Кэтлин насчет Эмили и Оливера, то еще, пожалуй, вступит в открытое противоборство с соперником. Надо что-то предпринять, причем срочно, иначе задуманная подругами романтическая мелодрама превратится в глупый фарс. Кэтлин представила, какую нравоучительную лекцию ей придется выслушать от Джо-Джо, и почувствовала новый прилив творческих сил. Режиссерская мысль работала с небывалой силой. Как бы так устроить, чтобы Эмили осталась с Оливером наедине? Запереть бы ее где-нибудь, откуда пугливая овечка не сможет сбежать. Но как и, главное, где — Кэтлин пока не придумала. Напротив дивана стоял маленький журнальный столик. Кэтлин поставила на него блюдо и стала раскладывать суфле по тарелкам. Оливер тут же оказался рядом, выхватил из рук Кэтлин две тарелки и передал их Леону и Эмили. Получив свою порцию, Эмили легко соскользнула с дивана и устроилась на ковре.

— Нет, нет, — запротестовала Кэтлин, — оставайся на диване.

— Да брось ты, все в порядке, на полу очень удобно.

Возможно, это был продуманный маневр. Чего Эмили хотела добиться: улизнуть от Леона или предложить Оливеру последовать ее примеру? Но в любом случае она просчиталась. Оливер не успел среагировать на приглашение, зато Леон оказался невероятно проворным — он буквально плюхнулся на пол рядом с Эмили, привалился к ней боком и метнул победоносный взгляд на соперника. Затем, к ужасу Кэтлин, игривый слизняк погрузил ложку в свое суфле и потянулся к Эмили, пытаясь впихнуть угощение ей в рот.

Эмили перехватила насмешливый взгляд Оливера, покраснела и плотно сжала губы. Леон равнодушно пожал плечами и как ни в чем не бывало стал уплетать свою порцию. В комнате повисла напряженная тишина. Эмили поставила тарелку на край стола и поднялась на ноги.

— Где у тебя ванная? — едва слышно пробормотала она.

— Оливер, проводи Эмили, — сказала Кэтлин.

Она сделала вид, будто не замечает удивленно вскинутых бровей Оливера — что означало: «Откуда мне знать, где у тебя находится ванная?»

Как только гости вышли из комнаты, Кэтлин села на диван, грозно посмотрела на Леона и похлопала ладонью, указывая на место рядом с собой. Леон, кряхтя, поднялся с пола и покорно переместился туда, куда велела хозяйка.

В коридоре было всего две двери — в кладовку и ванную. Кэтлин услышала скрип и поняла, что Оливер не ошибся и с первой попытки открыл нужную дверь.

— Вот, пожалуйста, — раздался голос Оливера.

Кэтлин представила, как он отступил в сторону, пропуская Эмили вперед. Ее так и подмывало выскочить в коридор, налететь на Оливера, втолкнуть их обоих в крохотную ванную комнату, повернуть ручку и закрыть дверь на замок.

Отличная мысль, даже толкать никого не надо: Оливер, как истинный джентльмен, захочет включить свет для своей дамы, следовательно, ему тоже придется переступить порог ванной. Кэтлин действовала молниеносно — пулей вьшетела в коридор, подкралась к двери, осторожно прикрыла ее и мягко повернула ручку. Все — ловушка захлопнулась!

Неслышно ступая, она вернулась в комнату, села рядом с Леоном, плеснула себе в бокал вина и мысленно провозгласила тост: «За удачу».

Прошло несколько секунд, минута, другая — Кэтлин снова дала волю воображению: Оливер обнимает Эмили, прижимает к себе, целует в макушку… «Ш-ш, тихо, не будем пока звать на помощь». Он закрывает ей рот своими губами… Черт, как бы ей хотелось быть на месте Эмили.

Кэтлин уголком глаза взглянула на Леона — тот увлеченно поедал суфле и, к счастью, ничего не замечал. Ей безумно хотелось сказать: «Куда это запропастились наши гости?», но Кэтлин прикусила язык. Чем дольше Леон остается в неведении, тем лучше. Если он заподозрит неладное, то первым начнет ломиться в дверь. Надо выждать еще немного, потом можно будет выйти на кухню и по дороге послушать, что происходит в ванной.

Неожиданно оттуда донесся звук, отнюдь не соответствующий романтической сцене, которая рисовалась в воображении Кэтлин, — звук спускаемой в унитазе воды. Затем дверь содрогнулась, и послышался голос Оливера: «Эй, выпустите меня отсюда!»