— Он был в ужасе от признания Грейвли. Не стану этого отрицать. Мы оба в ужасе. Однако он вынужден был признать, что мы ничего не могли поделать, чтобы изменить жизнь Стивена. Мы не подозревали о существовании Стивена, когда были мальчишками, а Эйрику было всего пять лет, когда Стивен осиротел.

Она кивнула:

— А моя ложь? Простит ли он меня?

— Идит, правду тебе говорю: дай Эйрику время. Он угрюмый парень, однако…

— Угрюмый! Угрюмый! Почему все называют Эйрика угрюмым? Он веселый плут, и тебе это известно.

— Плут? Эйрик? — Он долго смотрел на нее, затем заявил: — Видно, он любит тебя, если показал свою плутовскую сторону только тебе, и никому другому.

Он произнес почти дословно то, что сказали ей Селик и Раин. И тогда Идит встревожила Тайкира и удивила даже себя, разразившись слезами. Что ж, сказала она себе, всхлипывая, все идет как положено, она уже извергла из себя содержимое желудка утром, а теперь извергает слезы.

Вскоре она уже сидела на бочонке с вином на палубе у Тайкира и с завидным аппетитом подкреплялась. Съела три яблока, четыре медовых пирожка и двенадцать сушеных ягод инжира.

Он смотрел на нее во все глаза, пораженный ее аппетитом.

— А «противный чурбан» знает?

— Знает о чем?

— Что ты носишь «сына противного чурбана»?

Она метнула в него быстрый взгляд, удивившись его догадливости.

— Нет, и не говори ему. Я не хочу, чтобы он вернулся ко мне из чувства долга.

Часом позже Тайкир провожал ее до дома поверенного. По пути он внезапно остановился возле лавки восточного купца, и в его глазах мелькнули озорные огоньки.

— По-моему, я знаю, чем можно заманить твоего мужа домой.

— Что такое? — подозрительно спросила она.

Когда Омар, торговец, показал ей товар, который посоветовал купить Тайкир, рот у Идит сложился от удивления в маленькое «о».

— Ты думаешь… нет, я не смогу… никогда… ну, если ты действительно так считаешь…

В тот вечер Эйрик не вернулся в Йорк, на следующее утро тоже, и Идит была близка к панике. Тайкир пообещал ей, что заставит Эйрика явиться к ней сразу же, как только тот приедет, даже если бы ему пришлось связать брата и нести на спине. Идит все больше проникалась нежностью к своему новому родственнику.

Могло ли случиться так, что Эйрик вернулся в Йорк и отказался пойти к ней? Ведь, в конце концов, Тайкир не заставит его делать то, чего он не захочет. А может, Эйрик вернулся в город, но не пошел на корабль. Что, если…

У Идит все внутри перевернулось при мысли о том, что Эйрик мог быть у Азы, своей бывшей любовницы. Не в силах больше сидеть и ждать, она нарядилась в бледно-лавандовую гунну поверх платья кремового цвета. Не стала надевать плат, но накинула прозрачную лиловую вуаль, которую носила на свадьбе. Тонкий золотой обруч поддерживал вуаль на голове, а гармонирующий с ним пояс из золотых звеньев обхватывал талию. Она думала, что выглядит неплохо, особенно если учесть ее нынешнее состояние… пока не добралась до Медных ворот и не нашла ювелирную лавку Азы.

Маленькая красавица с черными, как вороново крыло, волосами была поистине жемчужиной. Идит почувствовала себя рядом с ней глыбой простого гранита. Полная жалости к себе, она поняла, что не может соперничать с такой красавицей.

Когда Идит представилась, глаза у Азы расширились, но она любезно пригласила Идит зайти к ней в жилище, располагавшееся в задней части лавки. Идит быстро огляделась в маленьком, но прекрасно обставленном доме, украшенном несколькими стульями и столами с тонкой резьбой — видимо, взятыми из сокровищницы Эйрика, промелькнула у нее подлая мысль. Она представила себе Эйрика тут вместе с Азой, как он сидит перед этим камином, ест ее кушанья, поднимается наверх в уютную спальню. «О Господи».

К своему ужасу, она разразилась слезами.

Эйрик был невероятно раздосадован. Он только что вернулся из Винчестера, где провел день в спорах с Эдредом и его советниками насчет планов вторжения в Нортумбрию и во все графства, которые готовили против короля заговор, возглавленный архиепископом Вульфстаном и их с Тайкиром дядей Эриком Кровавым. Возражения его не доходили до их слуха. Эдред собирался развязать кровавую войну, в которой Нортумбрии суждено стать проигравшей стороной. Хотя Равенширу нападение и не грозило, многие соседи Эйрика пострадают, и Эйрик оказывался в неизбежной позиции человека, которому придется выбирать, на чью сторону податься.

Ему не терпелось как можно скорей вернуться в Равеншир, и не только из-за угроз Эдреда. Он начинал чувствовать вину за плохое отношение к Идит.

Тысяча чертей, эта женщина сводит его с ума. Он терпеть не мог ее за пронзительный, властный ток, за то, что она постоянно во все сует нос. И особенно ненавидел ее за ложь про Стивена из Грейвли. Но, о Господи, он любит эту женщину до умопомрачения. Им придется еще много приложить усилий, чтобы как-то все уладить.

Он прискакал в порт и увидел, как Тайкир грузит корабль. И тут же вспомнил, что брат отплывает на следующий день в Гент. Плохо ему будет без брата.