– Всего три недели назад вы поставили на лошадь две тысячи фунтов! На скачках была моя тетушка, и она рассказала мне об этом.

– Не знаю, о чем вы...

Ее губы изогнулись в презрительной улыбке.

– Признайте, Тремонт, что я права. Вы готовы поставить на лошадь больше, чем заплатить за кольцо, принадлежавшее вашей матери, и заодно помочь бедной девушке. Сэр, вы невероятно равнодушный, бессердечный и жестокий человек!

Внезапно Маркусу показалось, что ее слова в чем-то повторяют упреки Энтони, и его настроение окончательно испортилось. Черт побери, как эта женщина ухитряется вывернуть все наизнанку!

– Неправда, я далеко не равнодушный человек по отношению к членам моей семьи, но не обязан заботиться о посторонних.

Его ответ явно поразил ее.

– Неужели вы действительно так рассуждаете?

– Да! Не вижу ничего плохого в том, чтобы заботиться о своих родных.

– Чистая правда, но вы рассуждаете так, словно в мире нет никого и ничего, кроме вас и вашей семьи. Но вы же не в пустыне живете. Вас окружают люди – настоящие, живые, они могут нуждаться в вашей помощи.

Маркус чуть не заскрипел зубами от досады и злости.

– Мисс Бейкер-Снид, я отказываюсь выводить в свет вашу сестру вовсе не из соображений экономии, а только потому, что не желаю оказаться посмешищем.

– Полная чушь! Вы начинаете за ней ухаживать, а потом расстаетесь – скажем, не сошлись характерами, вот и все. Кто требует, чтобы вы делали из себя посмешище? Вам ничего не стоит ввести Кассандру в свет, после чего ваши услуги больше не понадобятся.

Ее мелодичный голос словно обволакивал Маркуса, и он инстинктивно насторожился, сопротивляясь его чарам.

– Все равно мне эта идея не по вкусу. К тому же это займет у меня слишком много времени. Я не могу, да и не стану, тратить свои силы и время на столь бессмысленное дело.

Онория удивленно взглянула на него.

– Время? Чем же вы так заняты, если не можете себе позволить посетить один-два бала?

– Двумя балами здесь не обойдешься.

– Почему же? Если бы вы согласились устроить один бал в честь моей сестры, мы вообще освободили бы вас от других мероприятий. – Она снова о чем-то задумалась. – Ну может быть, появиться с ней раз-другой в театре или что-нибудь в этом роде. Мы не сможем воспользоваться вашей ложей, если вы хотя бы один раз не появитесь в ложе вместе с нами.

Маркус в замешательстве взъерошил волосы. Почему же она не понимает его? Разве он говорит по-итальянски или по-французски? До чего же эта женщина настойчива! Он пристально посмотрел на Онорию, и в глазах его проскользнуло невольное восхищение.

– Скажите, Тремонт... Не слишком ли нахальной вы найдете мою просьбу поговорить о Кассандре с вашими друзьями?

– У меня нет никаких... – Он едва не сказал «друзей», но вовремя спохватился. Конечно, это полная чушь, друзья у него есть. Когда он учился в Итоне, у него было множество друзей и знакомых, и в их кругу он слыл весьма компанейским и веселым малым. Правда, это было уже давно, и теперь Маркус редко виделся со старыми товарищами; все они повзрослели, обзавелись семьями, как и его братья. К тому же теперь его рабочий день расписан буквально по минутам...

– У меня есть те друзья, которые мне нужны, – наконец буркнул он.

– Назовите хотя бы с десяток имен.

Черт! Как ей удалось втянуть его в столь идиотский разговор!

– Ну, к примеру, недавно в клубе «Уайтс» мы встретились с герцогом Ратледжем и обсуждали иностранные рынки, а также и положение наших пароходных компаний...

– И о чем еще вы говорили с герцогом, помимо своих дел?

– Наверное, это все.

– Вы говорили с ним только о делах, а это значит, что он вам не друг – просто деловой знакомый. Друг – это человек, с которым вы делитесь своими трудностями и радостями, размышлениями о жизни, мечтами и...

– Бога ради, остановитесь. Да, мы с Ратледжем говорили о делах, но это тоже входит в понятие «дружба».

– Вы с ним говорили о каких-то личных делах? О ваших домашних, например, о том, как поживают ваши братья или как вы относитесь к своей последней любовнице?

– Оставьте в покое мою любовницу.

– Разумеется. Но ведь я вам не друг, и вообще сомневаюсь, что у вас есть друзья.

Маркус нетерпеливо взмахнул рукой.

– Я ни с кем не обсуждаю подобные вопросы.

– Вот я и говорю – у вас просто нет друзей! – Онория удовлетворенно закивала.

– Такие друзья мне не нужны, вот в чем дело. И я категорически не согласен с вашей оценкой моей жизни!

– Я только пыталась сказать, что, кем бы вы ни были, вы всегда можете стать чуточку лучше, немного обогатить себя и свою жизнь. Ни один из нас не совершенен. Например, вы могли бы стать немного лучше, если бы обращали внимание на тех, кто вокруг вас, и не старались делать все исключительно ради своей выгоды.

– Но если я не позабочусь о семье, то кто этим займется?