Но настроение у него было совсем не радужное. Наоборот.

– Милорд, вид у вас печальный. – Ривс встал перед хозяином. – Осмелюсь предположить, что свидание с леди Элизабет вышло неудачным.

– Напротив. Все прошло хорошо. Просто замечательно. – Кристиан подался вперед, опираясь локтями о колени. – Ривс, вы были правы. Не следовало использовать леди Элизабет, чтобы подобраться к ее деду. Это было бесчестно.

Ответа не последовало.

– Я совершил ужасную ошибку. Непоправимую! А теперь мы должны пожениться, и она придумывает способ расторгнуть помолвку.

– Она в самом деле этого хочет?

– Да. Разумеется, я не могу этого допустить. Ее реноме будет погублено. Конечно, если она выйдет за меня, ее репутации тоже не поздоровится. Я не гожусь на роль супруга. Я… не могу. – Кристиан закрыл лицо руками и ждал. Затем поднял голову. – Вы слышите?

– Да, милорд. Вы сказали, что я был прав, а вы оплошали. Если бы в ваших силах было исправить ошибку, вы бы сделали это.

Кристиан нахмурился.

– Такого я не говорил.

– Вероятно, мне послышалось. Воображение, знаете ли. Оно меня иногда подводит.

– Ну, я бы попытался все исправить. Но не могу. Знайте, что с этой минуты я начну внимательнее относиться к вашим советам.

Взгляд Ривса скользнул ниже, задержавшись на жилете Кристиана:

– Вот как, милорд?

– Только не в вопросах одежды. Ривс вздохнул:

– Так и знал, что будут оговорки, милорд. Всегда так! Кристиан улыбнулся, хотя на душе скребли кошки. Улыбка вышла невеселой.

– Скажу вам еще кое-что.

– Слушаю затаив дыхание, милорд, – сухо отозвался Ривс.

– Насчет леди Элизабет вы тоже угадали. Она особенная женщина.

– Действительно, милорд. Стоит ее раз увидеть, чтобы понять. Целомудрие трудно скрыть.

Чистота. Кристиан задумался. Разумеется, она невинна. Но к тому же умна, чувствительна. Щедра и великодушна – может быть, это привлекало его в ней больше всего. Бет с легкостью забывала о себе и по-царски делилась тем, что у нее есть, – мыслями, возможностями, сердцем.

Но вот невинность? Не совсем точное определение. Этот мягкий свет, который несет Бет, – это скорее доброта.

Когда-то Кристиану пришлось жить в холоде и грязи лондонских переулков, и нужда не раз брала его за горло. Не счесть, сколько раз был он готов продать душу, не надеясь когда-нибудь обрести ее вновь. Столкнувшись с душевной щедростью Бет, он был ошеломлен. Она пугала… и манила. Он жаждал. И желал эту девушку.

Кристиан заметил вопросительный взгляд Ривса.

– Бет – одна из самых прекрасных женщин, что я знал.

– Готов согласиться, – задумчиво произнес Ривс. – Вероятно, прекраснейшая из тех дам, что я имел удовольствие встречать.

– И многих ли вы видели?

– Ваш отец был человеком известным и привлекательным. У него никогда не было недостатка в женском обществе.

Кристиан вдруг разозлился.

– Так, значит, они его плохо знали!

– Именно, милорд. Стоило им узнать его получше, так они тут же уходили.

– Как моя мать? – нахмурился Кристиан. Ривс поклонился.

– Вот как? Мне всегда казалось, это он оставил ее.

– Он умолял ее вернуться. Напрасно! По правде говоря, я ее не виню. Он был эгоист до мозга костей. Вряд ли он мог измениться, даже если б захотел. – Ривс помолчал. – Я всегда полагал, что способность меняться, совершенствоваться – неоценимое свойство. Она дает нам надежду на спасение.

Кристиан задумался.

– Может быть, я слишком непоколебим. Но я по-прежнему склоняюсь к тому, что дедушка Бет повинен в смерти матери. Думаю, и Бет согласится, как только прочтет письма.

Как бы хотелось ему снова увидеть Бет! Он беспокойно заерзал в кресле. Взглянул на часы и нахмурился. Еще слишком рано. Нелегкое это дело – вести добропорядочный образ жизни. Одному Богу известно, как он соскучился по бешеным скачкам! А блеск шпаг в лунном свете! Пронзительные крики верховых! Нет ничего, что так волновало бы кровь. Или есть? Ему вдруг представилась Бет, сидящая на скамье в саду, ласковый ветерок ерошит ей волосы, а вокруг разливается аромат лилий и роз. Что она сейчас делает? Может быть, сидит в саду и читает письма. Как перенесет она известие, что ее дедушка преступник?

Он хмурился все сильнее. Вдруг она будет поражена, шокирована? Она так любит жизнь! А вот в его жизни, кажется, чего-то недостает…

С некоторых пор в его душе поселилось беспокойство, оно шевелилось, поднимало голову. Волнение, так похожее на любовь.

Черт возьми, что за глупая мысль! Кристиан покачал головой. Смешно!

– Милорд? – Ривс выглядел встревоженным. – С вами все в порядке? Ничего не болит?

– Нет-нет, все хорошо. Просто в голову лезут глупые мысли.

– Вот как. И о чем же вы думали, милорд? Полагаю, не о том, чтобы сменить этот черный жилет.