— Вы, наверное, еще немало услышите и о других моих злодеяниях.

— Но все это теперь уже в прошлом. А меня волнует только настоящее и будущее.

— Как я мечтаю о том времени, когда мои дела и помыслы станут вашими.

— А разве нельзя сказать, что они уже стали моими?

— Вы восхищаете меня, вы очаровываете меня.

— Нет, это вы околдовали меня.

— Дорогая моя. Вы должны узнать самое плохое уже сейчас. Что еще вы обо мне слышали?

— Я считала, что вы отец ребенка Габриэль.

— Это был Жак.

— Теперь я знаю. Мне известно, что вы были добры к мадемуазель Дюбуа и что в глубине души вы добрый…

Он обнял меня и, когда мы шли по подъемному мосту, сказал:

— Есть еще одна вещь, о которой вы не упомянули. Вы не спросили меня о первом браке… Вы слышали все эти сплетни.

— Да, я их слышала.

— В свое время здесь только и говорили об этом и ни о чем другом. Половина округи верит, что я повинен в смерти Франсуазы. И теперь все будут считать, что вы очень отважная женщина, если выходите замуж за человека, который убил свою жену.

— Расскажите, как она умерла.

Он молчал.

— Пожалуйста, — взмолилась я, — пожалуйста, расскажите!

— Не могу.

— Вы хотите сказать…

— Вы должны меня понять, Даллас.

— Вам известно, отчего она умерла?

— Приняла слишком большую дозу лауданума.

— Как это случилось, почему?

— Никогда не спрашивайте меня об этом.

— Но я думала, что мы договорились ничего не скрывать друг от друга.

— Именно поэтому я и не могу вам сказать.

— Я не верю, что вы убили ее. Не хочу верить!

— Благодарю вас… благодарю, моя дорогая. Не будем больше говорить об этом. Обещайте мне.

— Но я должна знать!

— Вот этого я и боялся. Теперь вы смотрите на меня уже совсем по-другому. Именно поэтому я не просил вас выйти за меня замуж, не мог сделать вам предложение, пока вы не задали этот вопрос… и не услышали бы мой ответ.

— Но вы не ответили.

— Вы услышали все, что я мог сказать. Вы выйдете за меня замуж?

— Да… и никто не убедит меня в том, что вы убийца. Я не верю этому и никогда не поверю!

Он привлек меня к себе.

— Вы дали обещание и никогда об этом не пожалеете.

— Вы боитесь сказать мне…

Он прикоснулся своими губами к моим, и я почувствовала всю силу его страсти. И, пребывая в романтических грезах, я безвольно прильнула к нему… Когда он отпустил меня, то выглядел сумрачным и удрученным.

— Вам придется столкнуться со всякими пересудами и сплетнями.

— Ну и пусть!

— Ваша жизнь будет нелегкой.

— Это как раз то, чего я хочу.

— У вас будет падчерица.

— … Которую я уже люблю.

— Трудная девочка…

— Я постараюсь стать для нее матерью.

— Вы уже много для нее сделали, но…

— Кажется, вы решили убедить меня не выходить за вас замуж. Хотите, чтобы я сказала «нет»?

— Я никогда не позволю вам сказать «нет».

— А что, если я скажу?

— Я посажу вас в одну из подземных темниц и буду там держать.

И тут я вспомнила про ключ и рассказала ему все.

— Я надеялась преподнести вам эти давно потерянные изумруды.

— Если это ключ от них, я преподнесу их вам, — сказал граф.

— Вы считаете, что мой ключ действительно поможет нам найти их, где бы они ни были.

— Мы должны попробовать это выяснить.

— Когда?

— Хоть сейчас. Да, мы отправимся на поиски вместе.

— А куда?

— В подземную тюрьму. Хотите пойти прямо сейчас?

Я вдруг подумала о том, что помимо нас поисками занимается еще кто-то — Жан-Пьер, к примеру. Мы должны найти их раньше него, потому что если он нас опередит, то непременно присвоит сокровища и принесет бесчестье своей семье.

— Да, пожалуй, — сказала я, — сейчас.

Граф повел меня в конюшню, где взял лампу, зажег ее, и мы отправились в подземелье.

— Я думаю, что знаю, где мы найдем тот самый замок, к которому подходит ваш ключ, — сказал он мне. — Теперь я припоминаю. Много лет назад, когда я был мальчиком, подземную тюрьму уже обследовали и обнаружили, что на стене одной из клеток нарисованы королевские лилии. На это обратили внимание. Кому могла прийти в голову столь странная идея — украсить тюремную камеру королевскими лилиями? Совершенно ясно, что это было сделано с какой-то целью.