— Ни за что не догадаешься, что мне сегодня прислали, — этими словами Сара встретила инспектора вечером.

Он насторожился:

— Еще один подарок?

— Кое-что похуже, — помрачнела она. — Два предложения работы.

Кахилл нахмурил темные брови:

— А что в этом плохого?

— Судя по штемпелям, письма отправлены в субботу. Должно быть, сразу после того, как по городу разнеслись вести об убийстве судьи.

— Повторяю: и что в этом плохого?

Сара нетерпеливо отмахнулась:

— Стервятники! Вроде мужчин, которые читают некрологи и приглашают безутешных вдов на свидания сразу после похорон.

— По-моему, если тебе предлагают работу, это отлично. Прими первое предложение, и других не последует.

— Слишком поздно. Первое предложение работы я получила неделю назад, сразу после передачи.

— Но остальные этого не знали. Я поступил так же, как они, — рассудил Кахилл. — Я увидел тебя, оценил, сделал предложение — с таким расчетом, чтобы опередить остальных претендентов.

Сара фыркнула, набрасывая пиджак.

— Неудачное сравнение, Кахилл. Ты увидел меня и удрал.

— А я получил дополнительные очки за то, что набрался смелости и вернулся?

— Нет. Система начисления дополнительных очков еще не разработана.

— Остается только прибегнуть к насилию. — Он сгреб в кулак лацканы ее пиджака и притянул ее к себе. Сара подняла голову навстречу его губам, только теперь осознавая, как велика была ее потребность вновь ощутить его поцелуи, отдаться его объятиям. Языки встретились в безмолвном поединке — скользя, сталкиваясь, сплетаясь. Кахилл не спешил, как и Сара.

Он оторвался от ее губ, чтобы пробормотать:

— Ты уже передумала?

— Нет. Продолжай попытки.

Его губы изогнулись в улыбке, он прижался лбом ко лбу Сары.

— Не хочу перейти границы дозволенного. Сначала давай основные правила. Если я расхрабрюсь, а потом потеряю голову, в какой момент мне грозит пощечина? Не хотеть бы доводить дело до таких крайностей.

Сара подняла брови:

— Я не отвешиваю пощечины, а даю пинка под зад.

— Ого! Звучит заманчиво. В одежде или без? Она уткнулась лицом в его пиджак и засмеялась.

— Мне следовало сразу догадаться, что ты извращенец.

— Мальчик просто пошутил. — Его большая горячая ладонь беспокойно скользила по ее спине, словно говоря: ему не хочется сдерживаться, но он готов потерпеть. — Если мы сейчас же не уедем отсюда, пинок под зад мне обеспечен. Если честно, мне всегда недоставало чувства меры.

Совсем наоборот — он проявил истинную утонченность, завоевывая ее. Сначала он ясно дал понять, что его влечет к ней, но на ранних этапах знакомства вел себя сдержанно. Сару очаровал его своеобразный юмор, хотя она до сих пор боялась признаться в этом даже самой себе. Если ему вздумается попытать удачу, думала она, они в ближайшем времени окажутся в одной постели. Сара была признательна Кахиллу за то, что он, хотя и с трудом, сдерживался. На ее же взгляд, он был лакомым кусочком.

— Предложения работы стоящие? — спросил он, открывая перед Сарой дверцу машины.

— И в том, и в другом требовалось приступить к работе немедленно, а об этом не может быть и речи. Я пробуду здесь не меньше месяца; когда дом будет готов к продаже и заперт, родные судьи вряд ли захотят и впредь платить мне. Так что дольше месяца это не продлится. А пока я ничего не могу решать.

— Думаешь, на эти места найдутся другие претенденты? Что-то я не видел в городе избытка дворецких.

Сара пожала плечами:

— Может, найдутся, а может, и нет. Кажется, в моем случае важную роль сыграл фактор известности, а это мне не по душе.

— Если ты училась на телохранителя, ты берешься только за ту работу, где навыки телохранителя необходимы?

— Я была бы рада найти такую, — сдержанно объяснил Сара. — За нее платят больше. Но обычно я учитываю обстоятельства. И не в последнюю очередь — насколько мне нравится семья, где предстоит работать. А еще — обязанности дворецкого и телохранителя, место, где предстоит жить и работать, и так далее.

— Ты выбираешь только определенные районы?

— Не совсем так. Я выросла в семье военного, поэтому могу прижиться где угодно. Но мои родители и сестра живут во Флориде, и мне хотелось бы почаще навещать их.

— Ты дружна с родителями?

— Мы часто звоним друг другу, а видимся редко — раза три-четыре в год, но все-таки мы очень близки. Мы перезваниваемся даже с братьями, хотя они служат в армии и постоянно колесят по всему свету. А ты?

— Наша семья родом из этих мест, у меня по всей центральной Алабаме живут тетки, дяди и двоюродные братья и» сестры. Моя сестра Ди-Ди поселилась в «деревенской Ривьере» — так местные жители называют побережье залива, а брат, Паинька Дадли, живет в Монтгомери.