Сара ничего не понимала. Успокоится? Она нахмурилась, и он разгладил ее переносицу пальцем.

— Не хмурься, не порть свою чудесную кожу. Я не ошибся: рубин был бы тебе к лицу. Но в твоих вещах я его не нашел. Почему ты его не носишь?

Рубин? Кулон с рубином?

Сара оцепенела, охваченная ужасным подозрением. Ее вновь начало подташнивать — на этот раз от страха.

— Так почему ты не носишь кулон, который я тебе прислал? — настойчиво допытывался он.

Значит, вот какой он. Тот извращенец, невидимка, присутствие которого она постоянно ощущала. Он выждал время и воспользовался случаем. А она вовсе не больна: ублюдок чем-то опоил ее, и поскольку она ничего не ела, снадобье подействовало слишком сильно.

Надо что-то ответить. Только не раздражать его. Усыпить его бдительность. «Думай! Надо чем-то оправдаться. Думай!»

— У меня аллергия… — слабо прошептала она. Щетка в ее волосах замерла.

— Дорогая, мне так жаль! — отозвался он. — Я не знал. Конечно, нельзя носить вещи, от которых у тебя сыпь. Но где кулон? Может быть, ты наденешь его хоть на минутку, показаться мне?

— В шкатулке, — объяснила Сара. — Можно еще воды?

— Ну конечно, дорогая — тебя уже перестало тошнить. — Он снова поднес к ее губам стакан, и Сара осушила его одним глотком. — Вот так. — Он бережно уложил ее голову на подушку. — А где шкатулка?

— В бунгало у Ланкфордов. Полиция опечатала дом и бунгало. Я не смогла забрать шкатулку.

Он издал раздраженный возглас.

— Теперь понимаю. Не беспокойся, дорогая, я привезу все твои вещи. С ними тебе будет здесь уютнее.

Сара опять попробовала сдвинуть с места руки и на этот раз заметила, что ее запястья чем-то обвязаны. С тошнотворной стремительностью до нее дошло: она привязана к кровати. Паника чуть не свела ее с ума. Сара едва успела напомнить себе: сдаваться нельзя, надо сосредоточиться и подумать. Тот, кто паникует, беспомощен, а ей предстоит перехитрить Тревора.

Но у нее есть одно преимущество: она знает, что он опасен, а он не подозревает, что она тоже может быть опасной.

Кахилл. Он знает, что она здесь. Рано или поздно он позвонит, захочет увидеться и поговорить. Значит, надо сохранять спокойствие, чтобы продержаться до его приезда. Нельзя раздражать Денсмора, провоцируя его на насилие. Он одержим ею, теперь она в его власти. Пока он верит в это, ей ничто не угрожает — по крайней мере, так считала Сара. Но если он решит, что она задумала побег, он придет в бешенство. В таком случае придется принимать бой.

Но сколько времени понадобится Кахиллу, чтобы заподозрить неладное и броситься на поиски? Все полицейские сбиваются с ног в поисках убийцы, им не до личной жизни. Сначала он попытается позвонить ей на сотовый, ответа не дождется и повторит попытку. Может, через несколько дней.

Нет, так долго Кахилл ждать не станет. Он слишком нетерпелив.

А пока придется действовать самой. И первым делом убедить Денсмора развязать ее.

Сара заговорила слабым, жалким голосом. Если он хочет видеть ее нежной и беспомощной, она будет такой, пока ей не представится случай отомстить ему за все.

— Мистер Денсмор…

— Да, дорогая?

— Я… мне очень стыдно, но…

— Тебе незачем стыдиться. Я здесь, чтобы заботиться о тебе.

— Мне надо в ванную… — прошептала она и вдруг поняла, что и вправду рискует опозориться. Да еще месячные…

— Это будет затруднительно…

— Кажется, меня парализовало, — дрогнувшим голосом призналась она. Пусть думает, что она не в состоянии соображать. Даже если он побоится развязать ее, то будет считать, что она приходит в себя крайне медленно.

— Ну конечно, — подтвердил он сочувственно. — Мне пришлось ограничить твою свободу, чтобы ты не пострадала. Так как же нам поступить?

Сара поерзала; желание броситься в туалет было таким острым, что она чуть не расплакалась. Ей надо убедиться, что она в состоянии ходить, надо вывести из организма отраву, которую он ей подсунул.

— Да, так и сделаем, — пробормотал он себе под нос и отвернул одеяло. Сара с облегчением увидела, что она полностью одета — Денсмор только снял с нее обувь. Ловко и быстро он развязал ее щиколотки, а потом смотал тонкую плетеную нейлоновую веревку в узел и обвязал вокруг собственной руки. Однако долгожданной свободы Сара не получила: обнаружилось, что он не развязал, а слегка ослабил веревку, чтобы она могла передвигаться семенящими шажками. Чтобы предотвратить попытку бегства, Денсмору было достаточно дернуть за веревку, и Сара грохнулась бы на пол ничком.

К тому времени как он занялся ее руками, Сара чуть не плакала.

— Извини, я прекрасно понимаю тебя, — ворковал он. — Еще несколько минут — и я отведу тебя в ванную.

— Прошу вас, скорее! — умоляла Сара, зажмуриваясь изо всех сил.

Наконец Денсмор помог ей сесть, и она сразу поняла: даже несвязанная, она способна не на многое. Лучше уж не возбуждать его подозрения, пока к ней не вернутся силы. Денсмор крепче, чем кажется на первый взгляд, если сумел в одиночку отнести ее наверх. В обмороке любой человек становится неподъемным.