– Какой у вас вопрос? – спросила Глазкова.

– «Божественная комедия» Данте.

– Очень хорошо. Готовы отвечать?

– В целом… да.

– Что значит в целом?

– Я имею в виду… в общих чертах.

Глазкова посмотрела в зачетную книжку студента.

– Значит, вы, Чеботарев, не готовы?

– Я готов.

– Перескажите мне легенду о Франческе и Паоло.

Чеботарев погрустнел.

– Легенда о Франческе и Паоло… – произнес он. – Легенда эта начинается с того, что Франческа знакомится с Паоло…

– Любопытно.

Чеботарев грустно потупил глаза.

– Что же вы не продолжаете? – спросила Глазкова.

Студент молчал.

– Ну хорошо, – сказала преподаватель, – я поставлю вам «удовлетворительно» в случае, если вы мне хотя бы назовете фамилию Франчески.

Вопрос звучал издевательски. Было понятно, что явно не читавший «Божественной комедии» Чеботарев был не в силах назвать фамилию героини. Получив «неуд», студент покинул экзаменационное помещение.

К этому моменту Волков уже успел надиктовать Ольге изрядную часть ответа на билет.

– По жанровой форме «Война и мир» не исторический роман, а семейная хроника, – продолжал диктовать оперативник. – Хроника жизни нескольких семейств: Болконских, Ростовых, Курагиных…

Вскоре старший лейтенант дошел до описания Толстым вторжения Наполеона…

– Кто следующий? – спросила Глазкова.

– Я, – сказала остроносая девушка, сидевшая за партой в переднем ряду.

– Ваша фамилия?

– Виноградова.

– Пожалуйста.

Упругой походкой, в которой угадывалась спортсменка, Виноградова подошла к столу экзаменатора и заняла место напротив Глазковой.

– Какой у вас вопрос?

– «Песнь о нибелунгах».

Виноградова сразу начала отвечать, говоря быстро и отчетливо, словно опасаясь, что ее вот-вот прервут, не дав рассказать самого главного, и оттого стремилась поскорее изложить экзаменатору имевшиеся знания…

Неожиданно Волков, диктовавший ответ на билет, сидя на унитазе, почувствовал, как из соседней кабинки потянуло знакомым ему запахом. Оперативник принюхался. Сомнений не оставалось. За пластиковой перегородкой кто-то закурил марихуану.

В ухажере студентки сразу проснулся задремавший было милиционер. Он сунул конспекты в сумку и, выйдя из кабинки, постучал в соседнюю дверь. Ответили не сразу. Волков постучал еще раз. Наконец скрипнула щеколда, и в образовавшемся проеме показалась взлохмаченная голова молодого человека лет двадцати двух.

– Тебе чего, братан? – обратился он к Волкову. – Покурить хочешь?

Оперативник молчал.

– Есть у меня немного с собой. – Парень хлопнул по боковому карману пиджака. – Могу отсыпать. За умеренную плату, конечно.

Милиционер достал и раскрыл перед курильщиком удостоверение.

– Уголовный розыск, – сказал оперативник.

От неожиданности парень открыл рот.

– Доставай, что у тебя в кармане, – продолжил старший лейтенант.

– Нет у меня ничего.

– Доставай, если не хочешь ближайшие пару лет провести за решеткой.

Аргумент Волкова подействовал на парня. Сунув руку в карман пиджака, он извлек из него спичечный коробок.

– Высыпай в унитаз.

– Да ты что, братан? – попытался возразить курильщик.

– Я тебе не братан! Высыпай!

Курильщик понял, что с ним не шутят. Повернувшись к унитазу, он с грустью высыпал в него содержимое коробка.

– Спусти воду, – сказал Волков.

Тяжело вздохнув, парень спустил воду.

– Так-то лучше, – удовлетворенно произнес оперативник.

Он вернулся в свою кабинку и попытался вновь сосредоточиться на конспекте. После случившегося мысли его путались в голове.

– Черт знает что, – вздохнул милиционер. – И здесь сплошные наркоманы.

В конце концов милиционер успокоился и начал искать конспект, диктовку которого прервал несколько минут назад.

– Что там было? – произнес Волков. – Ах да… Наполеон… Наполеон… – Порывшись в бумагах, оперативник наткнулся на заметки о Наполеоне. – Вот, Наполеон…