— У такого молодчика, как вы, наверное, немало дел с Энни, — фыркнула она. — Я, наверное, скоро увижусь с ней, а то и сама в Лондон съезжу, как только покончу с делами.

Эллиот, которому отчаянно хотелось как можно скорее отвязаться от Антуанетты и поставить крест на своем прошлом, достал из кармана бархатную коробочку.

— Потрудитесь передать это ей. Вместе с запиской.

У миссис Таннер жадно вспыхнули глазки, но тут же погасли снова. Она всхлипнула и жалобно запричитала.

— Все это хорошо, милорд, но я бедная вдова. А поездка в Лондон стоит денег…

Эллиот швырнул на стол пригоршню монег, и женщина немедленно смахнула их в свой передник.

— Этого вам, надеюсь, хватит. Но зарубите себе на носу, миссис Таннер: если я узнаю, что Энни не получила эту коробку или мою записку, вам лучше заранее приготовить еще одну могилку под дубком. — С этими словами он круто повернулся и торопливо вышел из вонючего трактира во двор. Ему было необходимо поскорее глотнуть свежего воздуха.

В самом отвратительном настроении он вскочил на коня. Эллиоту хотелось поскорее убраться из этого мерзкого места, однако и возвращаться в Лондон желания не было, впрочем, как и к своей прежней жизни тоже.

Он вдруг понял, что не хочет больше быть маркизом Рэнноком, о неблаговидных похождениях которого ходило столько слухов, который давно стал в Лондоне притчей во языцех. Надо было что-то решительно менять в своей жизни.

Старый дворецкий Маклауд, которого вся прислуга в доме побаивалась, едва не остолбенел от изумления, когда под вечер на пороге Страт-Хауса появился измученный дорогой хозяин и оповестил о своем неслыханном намерении поужинать в классной комнате вместе с дочерью.

Оправившись от шока, Маклауд послушно начал отдавать соответствующие распоряжения слугам, чем довел до типично французской истерики повара Анри и всю его кухонную команду. Но поскольку всем было известно, что мисс Зоя является любимицей спесивого дворецкого, на пороге классной комнаты в мгновение ока появились трое лакеев с серебряными подносами, нагруженными холодной ветчиной, горячей говядиной, а также винами, овощами и сладостями в количестве, достаточном, чтобы накрыть ужин в банкетном зале. А самое главное, был доставлен малиновый торт, который особенно любила Зоя.

Когда часы пробили восемь и крышки с блюд были давно сняты, Эллиот, сидя в небольшом кресле, довольно неуклюже вытирал испачканный малиновой начинкой подбородок дочери. Не выпуская из руки липкую салфетку, Эллиот откинулся на спинку кресла, вытянув перед собой длинные ноги, и стал очень внимательно вглядываться в личико Зои. Эта хорошенькая малышка была частицей его самого. В ней он видел темные вьющиеся волосы своей матери, обрамляющие серьезное, открытое лицо, как у его покойного отца. Острый подбородочек она, видимо, унаследовала от тетушки Агнессы, но упрямая линия челюсти, несомненно, досталась ей от него самого, а уж от кого она ему досталась, одному Богу известно.

Да, это было его дитя, и он любил свою дочь, хотя за ужином она не произнесла и десятка слов. Чему тут удивляться? Зоя, наверное, подумала, что отец сошел с ума, потому что Эллиот редко заглядывал в классную комнату, обычно ужинал один и никогда не вытирал салфеткой лицо дочери. Сидя здесь, среди книг и глобусов, Эллиот чувствовал себя — да, наверное, и выглядел — как разряженная шлюха на великосветском рауте. Может быть, он действительно сошел с ума? Такая мысль не впервые приходила ему в голову за последнее время, но он решительно прогнал ее прочь. Нет уж, надо постараться, чтобы у него все получилось как следует.

Он заставил себя улыбнуться.

— Зоя, принеси-ка свою любимую книжку с картинками… кажется, про зверей в зоопарке… Мы могли бы вместе посмотреть картинки.

— Я уже слишком большая, папа, чтобы рассматривать картинки.

Господи! Какой же он глупый! Конечно, девочка, которая так хорошо читает, как Зоя, уже давно утратила интерес к картинкам. Эллиот смущенно улыбнулся и очень обрадовался, когда дочь улыбнулась в ответ.

— В таком случае принеси книгу, которая тебе больше всего нравится, и расскажи своему глупому папе, о чем она.

Девочка послушно покопалась в стопке довольно потрепанных книг и протянула отцу одну из них.

— Это приключения желтого котенка. С ним то и дело случались всякие истории. Только здесь много трудных слов.

Эллиот снова улыбнулся, причем на этот раз улыбка уже не была принужденной. Возможно, со временем у него будет лучше получаться. Он ласково поправил прядку волос, упавшую на личико Зои, похожее формой на сердечко, и пощекотал при этом унаследованный от тетушки Агнессы подбородок.