Проводив Синклера, Куинси спустилась вниз и сообщила друзьям графа, что он не может их принять. Затем вернулась в библиотеку.

Синклер в задумчивости расхаживал по комнате. Накануне он спал ужасно долго, и Куинси, не дождавшись, когда он проснется, ушла домой, – а ведь он хотел ее спросить, что она думает о визите герцогини. Во всяком случае, Серена ей не понравилась – это было заметно по выражению ее лица. Но не могла же Куинси ревновать? Или могла?

Как бы то ни было, она, конечно же, права – ему действительно следует приобрести гостиницу в Манчестере. Надо встретиться с Чадберном и сказать ему об этом.

Но сначала он позавтракает вместе с матерью. Вот только... Когда же ему удастся завязать этот проклятый галстук?!

Послышался стук в дверь, и в комнату заглянула леди Синклер.

– Спустишься вниз, дорогой?

– Как только закончу. – Граф швырнул на пол измятый, галстук.

– Что, не получается? – Мать улыбнулась. – Мог бы попросить Куинси... Итак, жду тебя внизу.

Наконец ему удалось завязать галстук, и он, спустившись в столовую, позавтракал вместе с матерью. Затем приказал Харперу принести шляпу, перчатки и трость.

Синклер уже собирался выйти из дома, когда ему показалось, что он услышал голоса, доносившиеся из библиотеки. Неужели гость? Он открыл дверь и увидел Куинси; она расхаживала перед окном с утренней почтой в руках и размышляла вслух. Кроме нее, в комнате никого не было.

– Доброе утро, – сказал Синклер.

Куинси вздрогнула и выронила из рук конверты.

– Д-доброе утро, милорд, – Она поправила очки и нагнулась, чтобы собрать письма и бумаги.

– Ловко вы спасли меня вчера, – сказал граф, прислонившись к дверному косяку. Он с улыбкой смотрел на Куинси.

– С-спасибо, милорд. Вы чувствуете себя лучше?

– Без духов Серены, отравляющих воздух? Настолько лучше, что иду навестить моего поверенного.

– Поверенного? Но...

– Что такое? Что с вами, Куинси?

– Я пыталась сказать вам, что пока вы болели...

– Да-да, я вас слушаю. – Он прошел в комнату. – Говорите, пожалуйста.

– Я от вашего имени купила и продала акции рудника, – выпалила Куинси. – Много акций.

Он с удивлением взглянул на нее, однако промолчал.

– Чадберн в курсе, – продолжала Куинси. – Если хотите, можете проверить документы. Но сразу хочу сообщить: вы получили значительную прибыль – гораздо больше, чем похитил Джонсон.

Акции? Рудник? Неужели она разбирается в таких вещах? И почему же так нервничает, чего боится, если у нее все прекрасно получилось? Ей следует радоваться успеху, а она выглядит так, будто ее ведут на казнь.

Заставляя себя улыбнуться, Синклер спросил:

– Вы ведь подделали мою подпись, чтобы осуществить эту сделку?

Куинси кивнула:

– Конечно.

Граф рассмеялся:

– Значит, выполняете свое обещание? Все, что вы делаете, делается в моих интересах, не так ли?

Она улыбнулась, но в улыбке ее было больше печали, чем радости.

– Милорд, есть еще кое-что, но... это может подождать до вашего возвращения.

– Да, конечно. – Синклер вышел из библиотеки и направился к парадной двери. Он даже предположить не мог, что ожидает его по возвращении, но его одолевали дурные предчувствия.

Клерк сразу же провел графа в кабинет мистера Чадберна.

– Рад видеть вас, лорд Синклер! – Поверенный расплылся в улыбке и пододвинул графу кресло. – Садитесь, милорд. Как приятно видеть вас в добром здравии. Простите, я не думал, что встречусь с вами раньше полудня. Сейчас я посмотрю, успел ли мой секретарь подготовить все бумаги.

Синклер нахмурился:

– Какие бумаги?

Чадберн посмотрел на него с удивлением:

– Разрешение на продажу остальных ваших акций, разумеется. Акций оловянного рудника. Разве не такие инструкции вы передали через вашего секретаря?.

– А... конечно. – Синклер с облегчением вздохнул. – Видите ли, я в последнее время был не совсем здоров и... Я не очень хорошо помню, какие именно инструкции давал вам. Однако мистер Куинси сообщил мне, что все в порядке.

Чадберн рассмеялся:

– Если такие решения вы приняли во время болезни, милорд, то и я не отказался бы немного поболеть.

– И все-таки прошу напомнить... – Граф заставил себя улыбнуться. – О какой сумме идет речь?

– Вы, милорд, за последнюю неделю добавили к своему состоянию более тридцати тысяч фунтов. Вы, возможно, не помните детали, но у меня есть все бумаги с вашей подписью.