При виде такой пошлости Алисе стало стыдно, и она заторопилась прочь, а Пенелопа еще довольно долго стояла у витрины, с любопытством разглядывая карикатуры.

Когда сестра наконец догнала ее, Алиса проговорила:

– Мне кажется, ты не должна… смотреть на эту мерзость! И очень тебя прошу… если кто-то намекнет тебе о связи маркизы с королем, хотя это и маловероятно, сделай вид… что ты впервые слышишь об этом.

– Хорошо, мисс Скромница, – ответила Пенелопа. Она хотела еще что-то добавить, но передумала. Не дай Бог Алиса обидится и всерьез откажется ехать к маркизе.

Вечерние туалеты оказались просто обворожительными. Пенелопа пришла в такой восторг, что Алиса сочла неуместным портить ей настроение обсуждением сумасбродного поведения старика со старухой – а маркиза и король и в самом деле казались ей дряхлыми стариками.

Алиса настойчиво гнала от себя мысли о том человеке, которому они с сестрой обязаны всем этим великолепием, и старалась представить, как Пенелопа – да и она сама – будет выглядеть в этих модных одеждах. Они будут не просто очаровательными – они будут грациозными и неземными, как греческие богини!

«И можно стоять в нишах у графа в столовой…» – невольно подумала Алиса и тут же спохватилась: вновь вспомнила про графа, а ведь хотела забыть о нем навсегда.

Миссис Лалуорт пообещала, что еще два платья будут готовы на следующий день, и добавила:

– Я предоставила вам немалый кредит и надеюсь, что назовете мое имя тем, кто будет интересоваться, у кого вы шили платья.

– Обязательно, – ответила Пенелопа.

– Мы вам бесконечно благодарны, – сказала Алиса. – Вы были так добры к нам.

Миссис Лалуорт улыбнулась, что случалось нечасто.

– Сегодня утром я продала еще десять баночек крема, – сказала она. – Осталось только двадцать девять.

– Замечательно! – вскричала Пенелопа. – На следующей неделе мы с сестрой съездим в деревню и приготовим еще.

– Давайте сначала продадим те, что остались, – заметила осторожная миссис Лалуорт. – Впрочем, весьма вероятно, что вам действительно придется съездить домой.

Выйдя из магазина миссис Лалуорт, сестры направились к дому маркизы. По дороге Алиса снова пыталась себя убедить, что рассказы Марты о связи короля с маминой подругой детства не что иное, как грязная сплетня.

Она представить себе не могла, чтобы такая пожилая женщина вступила в интимные отношения с мужчиной, будь он даже самим королем. И хотя в вопросах любви Алиса была совершенно несведуща, но догадывалась, что у влюбленных принято целоваться – как целовались они с графом.

Только, к сожалению, граф предлагал ей отнюдь не любовь…

Отношения между мужчиной и женщиной были для Алисы тайной за семью печатями. Но, хотя Пенелопа была куда лучше осведомлена в этих вопросах, Алисе почему-то не хотелось обсуждать их с младшей сестрой.

«Вот если бы жива была маменька, – с горечью думала Алиса, – с ней можно было бы об этом поговорить…»

Но тут же она поймала себя на мысли, что даже родной матери не смогла бы признаться ни в том, что ее целовал мужчина, ни в том, какое необыкновенное чувство охватило ее при этом.

Тем временем они добрались до внушительного особняка, в котором, как поведала Пенелопе все та же всезнающая Марта, проживала маркиза Конингхем с теми из своих отпрысков, которые еще не успели выйти замуж или жениться.

– Молю Бога, Алиса, – проговорила Пенелопа, – как, надеюсь, и ты, чтобы маркиза оказалась дома.

Алиса подумала, что если слухи о недостойной связи маркизы верны, ей, наоборот, следует молить Бога о том, чтобы той дома не оказалось и они с Пенелопой благополучно ушли, оставив записку. Тем не менее ей было известно, что великосветские дамы обычно принимают друзей в какой-то определенный день недели, и этим днем, как правило, бывает среда или четверг.

А сегодня как раз была среда, и, увидев у подъезда вереницу изящных экипажей, Алиса поняла: Господь внял мольбе Пенелопы, маркиза принимает по средам.

С самоуверенностью, восхитившей Алису – хотя она понимала, что это качество должно быть скорее присуще ей, а не младшей сестре, – Пенелопа обратилась к дворецкому:

– Ее светлость дома?

– Да, мадам, ее светлость сегодня принимает, – ответил тот.

– В таком случае не будете ли вы так любезны передать ее светлости это письмо, – осведомилась Пенелопа, – и спросить, не примет ли она мисс Алису и мисс Пенелопу Уинтон?

Дворецкий передал письмо лакею, и тот немедля помчался по широченной лестнице наверх, откуда доносились оживленные голоса.