— Добрый день, инспектор.

Тесса обернулась. Он не спеша оглядывал ее с ног до головы — костюм, шляпку, лицо.

— Вы меня озадачили, но ненадолго. Меня сбил с толку тот костюм, что был на вас, когда вы брали у меня показания. Тогда вы изображали девушку-простушку, но, оденьтесь вы тогда как сейчас, я постарался бы, чтобы наша встреча была увлекательней.

Тесса не смогла сдержаться и рассмеялась. Его взгляд напомнил ей молодого Харри, который просто сводил ее с ума. И она решила поддержать беседу.

— Кажется, вы достойны своей репутации.

— Я бы вернул вам комплимент, но не знаю, чем именно вы занимаетесь.

— Я детектив, — подсказала ему Тесса.

— Так, значит, поэтому вы и маскируетесь — скрываете свои достоинства за скромненьким темно-синим костюмом?

«Бедняжка Давина», — подумала Тесса, почувствовав, что ей почему-то стало легко и весело. К Харри она испытывала всегда чисто физическое влечение и давно уже не получала удовольствия от словесных перепалок, с которых начинаются самые увлекательные игры между мужчинами и женщинами. Тесса ценила остроумную беседу и в Хендоне шлифовала мастерство. Ее бойкий язычок не раз помогал ей, когда она была еще стажером. А как иначе выжить женщине в полицейской среде, где тон задают мужчины.

Боевое крещение она приняла через несколько недель после поступления на службу, и противником ее был констебль из другой смены, который страшно завидовал Харри. В конце дежурства, когда одна смена заступала, а другая заканчивала работу, соперники встречались и устраивали турнир. Надев каски и взяв в руки дубинки, они становились друг против друга. По команде «Пошел!» надо было сбить с головы соперника каску. Кто делал это первым, тот и побеждал.

Естественно, это была битва двух самцов.

Тесса об этих забавах ничего не знала. Как-то раз ее заинтересовала дубинка Фила Ставли, того самого констебля. Она была очень необычной формы, по виду своему напоминала огромный фаллос и была черной, но с одного бока у нее почему-то была светлая полоска, словно прожилка.

— Что это? — спросила она наивно, указывая на эту прожилку.

Он взглянул на нее и ухмыльнулся. Это Тессу насторожило.

— Это вена.

У Тессы запылали щеки, но она решила не подавать виду, и откуда-то вдруг всплыли верные слова.

— А, это золотая жила.

И с тех пор все его звали Жилой.

Тесса улыбнулась своим мыслям, и Николас вдруг почувствовал, что его плоть взыграла.

— Так вы родственница кого-нибудь из новобрачных? — спросил он и, взяв у проходящего официанта два бокала шампанского, протянул один ей.

— Мать невесты и моя — кузины.

— У меня то же самое, но со стороны жениха.

Они медленно пошли по лужайке.

— Как вы теперь себя чувствуете? — вспомнила Тесса правила хорошего тона.

— Здоровье в порядке. Но от удара, нанесенного по моей независимости, еще не оправился. Оказывается, очень трудно соблюдать во всем осторожность.

— Вам снова угрожали?

— Если бы угрожали, вам бы об этом было известно, — улыбнулся он.

— Нас в отделе сто человек, — ответила Тесса. — Просто в тот день я дежурила, и ваше дело попало ко мне.

— Увы! А я-то думал, вас привлекла моя репутация.

— Тогда я о вас ничего не знала.

— Тогда? — По его взгляду она поняла, что он наблюдал за ней. Значит, видел, что она беседовала с Давиной.

— Скажем так, позже мое представление о вас стало более полным.

— И просветил вас человек, у которого… довольно предвзятый взгляд на мой образ жизни.

Тесса рассмеялась. Да, сегодня день для игры случая.

— В школе мы ее звали Лисичкой Давиной. Она заглядывала под каждый камушек, а потом клала их на место так аккуратненько, что и догадаться было нельзя, что их кто-то трогал.

— В моем случае она этими камнями в меня же и кидается.

Тесса взглянула на его смуглое лицо. Он не такой красивый, как Харри, но есть в нем что-то привлекательное, даже неотразимое.

— По-видимому, у вас неплохая реакция — шрамов на вас не видно, — поддразнила его она.

— У меня испанская кровь. Нам гордость не позволяет выказывать страдание.

Тесса снова расхохоталась. Давно ей не было так весело и приятно.

— А как же страдальцы у Эль Греко?

— Я предпочитаю Гойю.

Она обрадованно взглянула на него.

— Вы тоже? И я.

Они с Харри были в Мадриде, но в музей Прадо она ходила одна. Он тогда отправился на корриду.

— У меня есть один.