— Как он добр, — оскалился сэр Гренвилл. Жестом он велел доктору выйти из комнаты, и тот попятился, прихватив салфетку и серебряную чашу.

— Так значит, Лопес.

— Вероятно.

— И эта сучка, без сомнения, уже в Амстердаме.

— Вероятно.

— Вероятно! Вероятно! А что говорят лодочники? Гребцов, которые везли Кэмпион из Тауэра, нашли. То, что они в страхе рассказали, не принесло никакой ясности. Эбенизер захромал к стулу.

— Они их отвезли к Медвежьей верфи, где ждал экипаж.

— А потом?

— Неизвестно.

Казалось, сообщение о неудаче не трогало Эбенизера.

— А экипаж, вероятно, отвез их к кораблю на другой верфи. — Сэр Гренвилл тер руку, его жирное, бледное лицо хмурилось от боли. — Ох, этот евреи, этот сукин сын! Всех их надо было поубивать, а не изгонять. Черт бы его побрал!

Эбенизер смахнул пыль со своего черного рукава.

— Благодарите судьбу, что это всего лишь еврей. Судя по тому, что вы мне рассказывали, Эретайн был бы более опасным противником.

Пять дней сэр Гренвилл жил в страхе, что Кит Эретайн восстал из гроба. Извинения Коттдженса сняли это подозрение, хотя сэр Гренвилл все еще окружал себя телохранителями и редко появлялся на улицах Лондона. Лягушачье лицо было обращено к Эбенизеру.

— Проверьте, чтобы ваш треклятый дом надежно охранялся.

— Проверил.

В деревне Челси на берегу реки Эбенизер на деньги Договора приобрел большой дом. Сэру Гренвиллу, сделавшему молодого человека своим наследником, это не понравилось, но он предоставил Эбенизеру свободу действий.

Сэр Гренвилл оттолкнул бумаги, которые положил перед ним на стол секретарь.

— Так что мы теперь будем делать? Эбенизер пожал плечами.

— В похищении участвовали по крайней мере четверо. Одного можно было бы найти.

— В Амстердаме? — презрительно спросил сэр Гренвилл.

— Я подумал, не объявить ли о вознаграждении. Двести фунтов за подлинную информацию о побеге.

— А что толку?

Из-за боли в желудке сэр Гренвилл пребывал в ужасном настроении.

Эбенизер невозмутимо продолжал:

— Так мы могли бы выйти на нее. А потом мы ее и прикончили бы. — Его темные глаза были устремлены на сэра Гренвилла. — Вам бы следовало разрешить мне проделать это раньше. У нас слишком разыгралось воображение.

Сэр Гренвилл заворчал.

— В другой раз я сам ее угроблю. Я вырву ее проклятое сердце. Ладно. Объявляйте о награде. Вы утонете в море болванов, которые будут стараться похитрее соврать, чтобы получить двести фунтов.

— Я умею обращаться с болванами.

— И то верно. — Сэр Гренвилл заерзал в широком, с мягкой обивкой, кресле и взглянул на двух вооруженных охранников в саду. — У нас, Эбенизер, в распоряжении четыре года. Четыре года, прежде чем этой ведьме стукнет двадцать пять лет.

— Этого достаточно.

— Для того, чтобы найти и убить ее. — Сэр Гренвилл принял прежнюю позу, обратив выпученные глаза на Эбенизера. — Никто не получит этих печатей. Никто!

Что было истинной правдой, подумал Эбенизер. Никто не мог приблизиться к сэру Гренвиллу, не пройдя предварительно самое меньшее мимо одного из двенадцати вооруженных охранников, постоянно находившихся в доме. Даже Эбенизер не мог пронести оружие на встречу с сэром Гренвиллом. Эбенизер знал, что печати надежно спрятаны, потому что тоже мечтал заполучить оттиск печати святого Марка. Он ждал подходящего случая, но пока тщетно.

Да, Эбенизер по-прежнему мечтал стать владельцем Договора. Он не должен был достаться его сестре, этой незаконнорожденной девчонке. Она примется слишком вольно распоряжаться деньгами, которых не заслуживает; сэра же Гренвилла, рассуждал Эбенизер, течение истории и так уже оставляет позади.

Нет, думал Эбенизер, направляясь к лодке сэра Гренвилла, лишь он один был достоин Договора. Он возьмет эти деньги и с их помощью получит власть, которая даст ему возможность исправить общество. Он превратит Англию в страну, населенную цивилизованными пуританами, управляемую трезвыми, просвещенными умами. И все это можно совершить при помощи печатей Договора. Он еще не знал как, но не сомневался, что непременно добьется этого. Такова его судьба, его миссия, и он ее исполнит.

Три дня спустя, сидя у окна дома в Саутворке, Кэмпион услышала, как распахнулась дверь. Она решила, что это Лопес пораньше поднялся после дневного сна, но оказалось, что вошел Вэвесор Деворэкс.

— Для вас есть хорошие новости.

Выронив книгу, она обернулась и встретила насмешливый взгляд. Похоже было, что Вэвесор не брился, и она подумала, уж не отращивает ли он снова бороду.

— Слушаю вас, сэр.

— Мэйсон вернулся из Оксфорда. — Деворэкс с бутылкой бренди опустился на стул. — Не желаете ли составить компанию?