Эбенизер получил власть.

А назавтра, если Богу будет угодно, он получит и печать святого Матфея.

Завтра же, когда Сэмьюэла Скэммелла не будет в живых, Эбенизер станет законным владельцем печати святого Матфея, получателем денег, передаваемых сэром Гренвиллом, и мысль о размерах дохода наполняла его радостным возбуждением.

Он сумеет воспользоваться Договором. Из окна он смотрел на мельничный пруд, где утята деловито плыли за своей мамашей, и думал о своих планах. В Англии поднималась третья сила — сила, угрожавшая победить и короля и парламент. Эбенизер уже слышал поступь этой силы, слышал ее в сильных мужественных голосах юношей, которые молились и сражались с одинаковым усердием. Они ненавидели роялистов вместе с их королем, но и пресвитериан в парламенте ненавидели не меньше. Они сражались на стороне парламента, но Эбенизер знал, что после победы они никогда не согласятся, чтобы ими управлял парламент. Пресвитерианство превращало рай в лотерею, что было не по душе этим независимым пуританам.

Сэр Гренвилл поддерживал пресвитериан. Эбенизер этого делать не станет. Он подождет благоприятного момента, а потом резко и громогласно выступит в защиту требований простого солдата. Мечи и пушки были в руках простых солдат, а ведь священной Англию сделают именно меч и пушка. Договор же придаст Эбенизеру силу, которая заставит услышать его голос.

Для утренних событий все было подготовлено, когда бы они ни разыгрались. Люди, которых Эбенизер набрал в свою собственную роту, знали, что нужно делать. Сэмьюэл Скэммелл повиновался, хоть и неохотно, как подметил Эбенизер. Лучше других знали, чего от них ждут, Верный До Гроба Херви и его новая домоправительница Гудвайф Бэггерли. Все у них было отрепетировано, их действия приблизят день Господа.

Сэр Гренвилл не рассчитывал, что замок будет взят до конца месяца. И это хорошо. Завтра, под покровом дыма от организованного им взрыва, Эбенизеру хватит и нескольких секунд наедине с печатью. Он не мог бы сказать, к чему приведут эти мгновения, но знал, что должен подготовиться к тому моменту, когда ему потребуется уничтожить сэра Гренвилла, как сейчас он собирался уничтожить свою сестру и вообще всякого, кто угрожал процветанию рисовавшегося ему Божьего царствия в Англии. Он возвысил голос:

— Девочка!

Она вошла, на лице было написано жалкое стремление угодить.

Эбенизер захромал к кровати и лег.

— Запри двери.

Он закрыл глаза. Он их не откроет и не заговорит, пока они не закончат. Мозг его был заполнен слепящим великолепием мечты. В это время на Лэзенскую долину мягко опускалась темнота.

Милдред, кошечка Кэмпион, обычно будила свою хозяйку еще до зари, принимаясь разгуливать взад-вперед по одеялу, лизать ей лицо своим шершавым язычком, громко мурлыкать в ухо или тереться о шею мягким теплым мехом.

— Брысь, Милдред, уходи.

Любые слова котенок считал лаской и с удвоенной силой стремился растормошить Кэмпион.

— Уходи, Милдред. Еще слишком рано.

Но, проснувшись, Кэмпион поняла, что уже не ночь. Она услышала топот ног во дворе замка и поняла, что, как и каждое утро, гарнизон становится под ружье. Каждый солдат выходил на позиции по крайней мере за час до восхода солнца. Именно в это время Кэмпион нравилось вставать. Она погладила котенка по рыжей шерстке и прижала к себе.

— Может быть, я тебя больше не увижу. Да! Я должна уйти отсюда, Милдред.

Котенок замурлыкал еще громче.

— Тебе ведь безразлично, правда?

Она быстро оделась, нацепив на подколотые кверху волосы чепец. Она оденется как следует и уложит волосы попозже. Милдред сновала между ногами, терлась о Кэмпион, требуя, чтобы ее покормили.

— Ты бы должна ловить мышей, Милдред, вот что ты бы должна делать.

Она надела простенькое серое платье. Ей было слышно, как в соседней комнате леди Маргарет приказывает Инид открыть шторы, и это распоряжение побудило Кэмпион проделать то же самое. Небо было все еще темное, и она не могла сообразить, были ли там тучи. Милдред выгнула спину, и Кэмпион остановилась ее погладить.

— Тебе ведь на самом деле все равно, правда?

Она открыла дверь спальни и выпустила кошку, которая понеслась по коридору к маленькой кухоньке внизу, где вместе с полдюжинои прочих кошек ее напоят и покормят. Котам теперь молока не хватало. Кэмпион тоже последовала за ней, только помедленнее.

Она любила рассвет. Ей нравилось прогуливаться по влажным от росы лужайкам и приветствовать солдат, вглядывавшихся в темноту по ту сторону рва. Иногда она заглядывала в церковь и молилась о безопасности гарнизона и отдельно за Тоби, преклонив колено рядом со скамьей Лэзендеров под каменными памятниками его предкам. Это было спокойное время, когда большие пушки еще не выплевывали на луга свой грязный дым, когда в Лэзене царила иллюзия мира.

— Мисс Кэмпион!

Это капитан Тагвелл выступил из темноты.

— Да, капитан?

— Как вы хорошо сегодня выглядите, мисс Кэмпион. — Низкорослый Тагвелл говорил с напускной веселостью. — Хорошо провели ночь?

— Да. А вы?

— Ничего особенного не происходит. Всю ночь они сидели тихо.

Неясно вырисовывавшаяся голова Тагвелла склонилась в сторону огней деревни.

— С утра зашевелились, но это все наверняка их новый командир Фуллер. Новая метла, мисс Кэмпион.