На громадной мраморной лестнице раздались громкие шаги, и Кэмпион отчаянно захотелось, чтобы это был Тоби. Она подумала, не лучше ли ей убежать, спрятаться, ускользнуть в суматохе, но сделать это она хотела только вместе с любимым.

В длинной галерее появился капитан Тагвелл. Он остановился, глядя на женщин, и выронил шпагу. Правая рука была окровавлена.

— Благодарение, Богу, вы не пострадали!

— Мы действительно благодарим Его, капитан. Что произошло?

Однако отвечать было некогда. На лестнице послышались новые шаги, на сей раз нескольких человек, и капитан повернулся к распахнутой двери. Его шпага взмыла вверх, задрожала, а потом медленно опустилась. В глазах Тагвелла застыла покорность. Миг, которого Кэмпион так страшилась, наступил.

В галерею вошли четыре человека. Под нагрудниками у них были кожаные куртки, талии перевязаны ярко-оранжевыми парламентскими поясами. Неразличимые в полумраке лица за стальными прутьями шлемов обратились в сторону женщин, потом все как одно к капитану Тагвеллу. Его разоружили и вытолкнули вон. Офицер с обнаженной шпагой направился к женщинам. Его сапоги громко стучали по разноцветным плиткам.

— Леди Маргарет Лэзендер?

— Это я.

Кэмпион почувствовала, как напряглась мать Тоби. Человек остановился. Он взял шлем за стальную решетку и, потянув назад, снял с головы. На темных волосах отпечатался след от кожаного подшлемника. Этого человека Кэмпион прежде никогда не видела.

— Меня зовут полковник Фуллер. Насколько я понимаю, вы сдаете мне замок?

— Это решать моему мужу. Я не буду столь самонадеянной.

Полковник Фуллер нахмурился. Он не ожидал такого ответа.

— Замок взят.

— Должно быть, если вы так говорите. Надеюсь, даже повстанец позаботится о безопасности женщин?

Фуллер снова нахмурился.

— Я не воюю с женщинами.

— Тогда я не понимаю, почему вы считаете уместным подойти ко мне с мечом наголо, полковник. Если нужно убить меня, действуйте немедленно. В противном случае, будьте добры, уберите его. Где мой муж?

За дверью раздались новые шаги. Кэмпион почувствовала, как рука леди Маргарет сжала ей плечо. Небо светлело, над Лэзенской долиной разгоралась заря. Птицы пели как ни в чем не бывало.

Теперь в комнату вошли шестеро. Сперва Кэмпион подумала, что все они — солдаты, но потом заметила черные одежды и лакированный нагрудник своего брата. Рядом с Эбенизером переминался Скэммелл, которого можно было легко узнать, несмотря на шлем с решеткой.

Эбенизер говорил негромко, но Кэмпион прекрасно расслышала его.

— Мне казалось, я ясно выразился, полковник. В эту часть дома могут быть допущены только люди сэра Гренвилла.

Полковник Фуллер обернулся. Его меч был вложен в ножны лишь наполовину. Кэмпион не удивилась бы, если бы он выхватил оружие, чтобы наказать Эбенизера за высокомерие, но, к ее изумлению, полковник ретировался.

— Мы уходим.

— Будьте добры.

За эти девять месяцев Кэмпион изменилась, но ее потрясло, что и брат стал совершенно другим. Исчезли неуклюжие движения, хмурое лицо стало худым и жестким. Вся длинная галерея будто наполнилась источаемой им угрозой.

За полковником фуллером закрылась дверь. Прихрамывая, Эбенизер приблизился к женщинам.

— Кто из вас Маргарет Лэзендер?

Кэмпион почувствовала, как выпрямилась леди Маргарет.

— Меня, мальчик, зовут леди Маргарет Лэзендер.

— Тебя, женщина, зовут Маргарет Лэзендер. — Хромота Эбенизера придавала что-то зловещее его продвижению по ковру. — Книга Иова, Маргарет Лэзендер, глава тридцать вторая, стих двадцать первый: «…никакому человеку льстить не стану». В последний день, Маргарет Лэзендер, у тебя не будет титула. Привыкай пока что к его утрате. — Он бросил небрежный взгляд на Кэмпион. — Привет, сестра. Леди Маргарет крепче сжала плечо Кэмпион.

— Эта девушка под моей защитой. Эбенизер прищурился.

— Ты не можешь обеспечить никакой защиты, женщина. Этот дом теперь является собственностью парламента, народа Англии. — Голос его звучал бичующе. — По закону ты, женщина, можешь оставаться здесь, пока не принято решение, как распорядиться замком, но никакой защиты ты обеспечить не можешь. У тебя ничего нет.

Леди Маргарет была потрясена надменностью в голосе Эбенизера. Она сделала ход, который едва ли мог бы произвести впечатление на ее самоуверенного противника.

— Граф Флит, молодой человек, возможно, умерит вашу наглость.

Эбенизер остановился в нескольких футах от женщин.

— Голос графа Флита, Маргарет Лэзендер, будет гласом вопиющего в пустыне. Время вашего короля прошло. Не будет больше ни лордов, ни джентри, ни короля. — Он возвысил голос — Брат Скэммелл! Подойдите!

Леди Маргарет ухватилась за другую соломинку.

— Где мой муж? Я требую, чтобы привели моего мужа.

— Ты ничего не можешь требовать, — отрезал Эбенизер, указывая на нее длинным белым пальцем. — Ничего.