– Я никогда туда не вернусь, мистер Пирс. Эта часть моей жизни завершена. Я благодарна судьбе, что она даровала мне столько счастливых лет в Египте.

Говоря это, Шарлотта выглядела такой несчастной, что казалась ему похожей на воробья, порхающего во влажных ветвях над их головами. Она и в самом деле была здесь не на месте – с ее пронзительными глазами, самоуверенной походкой, не боящаяся опасности и тайн.

Подобно ему, она, должно быть, всегда чувствовала себя лишней в стране, где родилась. Потому что Уэльс тоже никогда не трогал его сердца. Его всегда страстно влекла к себе Африка.

– Этап вашей жизни, связанный с Египтом, быть может, и завершен, миссис Фэрчайлд, но жизнь еще не закончилась. Вы слишком молоды, чтобы окончательно рвать связи с миром. Кроме того, ваш муж вряд ли одобрил бы, что вы убиваетесь по нему так долго. Не одобрил бы, если бы заботился о вас и желал вам счастья.

Казалось, ей не понравилось направление, которое принял их разговор.

– Я даже не понимаю, зачем мы разговариваем с вами об этих вещах. Я думала, вы хотите задать мне какие-то вопросы о скарабеях, которые будут экспонироваться на выставке.

– Ах да, выставка. Должен сказать, что Каирский музей поступил очень великодушно. Египетская администрация оставила за собой совсем немного экспонатов из Долины Амона, поэтому большинство находок, сделанных вами и вашим отцом, будут представлены на выставке. Надеюсь, она откроется в октябре.

– Жаль, что придется ждать так долго.

Они снова пошли по дорожке. Нефер семенила впереди, натягивая поводок.

– Это будет дурной тон, если выставку смонтируют слишком быстро.

Она смахнула каплю дождя, упавшую ей на нос.

– Вы, должно быть, неправильно меня поняли. Публика уверена, что это место проклято. Сначала умер отец, потом Йен. И этот печальный случай, который произошел с нашим первым прорабом.

Он кивнул:

– Да, с тех пор Коллвилы стали суеверны, как цыгане. Уверен, что слухи о древнем проклятии очень мешают нормальной работе. Я слышал, что устроить выставку экспонатов из Долины Амона их уговорил астролог. И он же порекомендовал нанять меня в качестве куратора. – Дилан рассмеялся. – Козерог в созвездии Овна, при растущей луне, или что-то вроде этого. Колвиллы обожают все это, что бы это ни значило.

– В самом деле, их уговорил семейный хиромант.

– Правда? Откуда вы это знаете? Шарлотта улыбнулась:

– Тетушка Хейзл умеет гадать по руке, а иногда даже составляет гороскопы. Она очень популярна в высшем свете.

– Мне следовало бы это знать. А дядюшка Луи тоже приложил к этому руку?

– Нет, но уверена, что он еще этим займется. Дядюшка Луи никогда не допустит, чтобы его оставили в стороне от такого важного события. – Шарлотта потянула носом воздух, когда они проходили мимо роскошного розового куста. – Я так рада, что вас назначили курировать выставку.

– Я думал, вы по-прежнему считаете меня расхитителем гробниц.

– Да, раньше я так и думала. Но сведения, которые я получала последнее время из Египта, указывают на то, что вы переменились. – Она внимательно посмотрела на него. – Ведь это на самом деле так? Или вы все еще целыми днями кутите и напиваетесь до умопомрачения?

– Я никогда не отвечаю на подобные вопросы, даже если слышу их от моей матушки.

– Я имею право знать, насколько вы подходите на эту должность.

– Если я не ошибаюсь, вас нет в списке жертвователей Коллекции Колвилла.

– Да, но я несу ответственность за материалы Коллекции. Вы – специалист, которому поручено подготовить экспозицию. Мы много лет работали не покладая рук, раскапывая эти сокровища. И если ваше пьянство будет угрожать успеху выставки, тогда…

– Миссис Фэрчайлд, все эти годы я напивался очень умеренно. – Он насмешливо поднял брови. – Чего нельзя сказать о вас.

Шарлотта от удивления раскрыла рот.

– Простите?

– В своей жизни я совершил немало сумасбродств, – продолжал он, – но скакать в одиночку по пустыне на двугорбой кляче в самый солнцепек, при этом напившись как сапожник, – даже мне это не под силу.

– Я не напивалась, – произнесла она натянуто.

– Вы просто ничего не помните, моя дорогая. Если бы меня не оказалось рядом, чтобы дотащить вас до Долины, сейчас ваши побелевшие косточки растащили бы по пустыне дикие звери.

– Просто не могу поверить, что лекцию о трезвом образе жизни мне читает юбочник и пьяница.

– Еще одно подобное выражение нежности, и я могу обидеться.

– Не понимаю, чему тут обижаться. В Египте вы разорили десятки раскопок, соблазнили сотню женщин. Император Нерон, пожалуй, был меньшим развратником.