«Еще одна, – промелькнуло у меня в голове. – И, похоже, тоже не в себе».

– Подозрения гложут человека всю жизнь… те или иные, – монотонно затянула она. – Порой они заменяют реальность, и мы начинаем жить в придуманном мире, где все: от белого носового платка до яркого, на грани безумия, чувства – наши вымыслы и страхи. Подозрение – суть страх, Машенька. Для того чтобы убить гидру, нужно распознать каждую из ее пяти голов…

– Почему пяти голов? – не поняла я.

– О-о-о-о-о, Машенька… Наши страхи – это гидра о пяти головах. И важно понимать, что отрубить одним ударом меча все головы гидры невозможно.

Обезглавить чудовище можно только постепенно… Голова за головой… Голова за головой…

Кабинет практикующего психолога очень напоминал логово гадалки-экстрасенса. Черные шторы от потолка до пола, глухо закрывающие окна, в комнате только круглый маленький стол в мелких звездах по столешнице и две табуретки на железных ногах. На столе – подсвечник о трех свечах, с потолка – тощий шнур от лампы двоится змеиным языком.

– Первая голова – это низкая самооценка. Каждая женщина должна начинать свой день с внутреннего монолога: «Я – звезда. Я – неповторимая яркая звезда. Мои члены подобны прелестным цветкам, мой внутренний мир – сверкающий оазис совершенства». Многие женщины прибегают к искусственным раздражителям, например, делают броский макияж или красят волосы в мертвые цвета, и это только питает уродливую голову низкой самооценки…

Я мысленно потрогала свой оранжевый еж на черепе.

– Вторая голова – это бытовое откровение. Муж никогда не должен видеть вас в неприглядном свете! Никаких пижам, домашних тапочек или, упаси Бог, болезней. Недуг и неряшливость могут зародить в душе мужчины подозрение, что его жена – не идеальная женщина. А она должна быть богиней!

– А как же насморк? – удивилась я. – Все болеют насморком…

– Насморк нужно скрывать, как и рваные колготки. Дыры в одежде женщины порождают дыры в сознании мужчины. И тогда может случиться непоправимое…

У меня закралась мысль, что я в психиатрической лечебнице. Причем я – доктор.

– Третья голова намертво приросла ко второй, – продолжала Аделаида Львовна, – и имя ей – эмоциональное откровение. Безудержный смех, безутешное горе, сильный гнев – все это разрушает отношения мужчины и женщины. Если жена позволяет себе казаться мужу смешной, то, поверьте моему опыту, их брак недолговечен…

Удивительная манера психолога растягивать все гласные звуки в словах действовала гипнотизирующе. Перстни на толстых пальцах блестели в тусклом свете, как алчные глаза змей.

– Четвертая голова – это сомненья. Женщина никогда не должна сомневаться в правильности своих суждений. По крайней мере, муж не должен заподозрить, что она терзается поисками ответов, ибо она для него – сама мудрость. Пятая голова есть секс.

– Тоже рубить?

– Рубить, – подтвердила Аделаида Львовна. – Секс не должен быть чем-то будничным и скучным. Секс – это подарок мужу, который он должен заслужить. В противном случае он привыкнет к доступности тела супруги и перестанет ценить то, что подарила ему судьба.

Мне стало холодно. Я почувствовала, как кожа на голове покрывается гусиными пупырышками.

– Аделаида Львовна, а что вы посоветуете нашей читательнице?

– Машенька, я же вам сказала – рубить головы… – нахмурилась психолог.

– Да, да… Простите. Конечно.

Говорят, психбольных нельзя злить – они ж могут и за ножичек схватиться, если что не так. Или подсвечником по башке дать.

– Спасибо вам огромное, вы очень помогли нашему изданию, – как можно ласковей улыбнулась я.

В соседней комнате истошно заорала железная кукушка и забили часы.

– Мне пора, – Аделаида Львовна поднялась из-за стола.

Стоя она была похожа на монумент матери-героини, вскормившей десятерых. Я торопливо вскочила, пытаясь нащупать на полу свою сумку, попятилась, зацепилась ногой за ее ручки, разметавшиеся по черному ковролину, и чуть не упала.

– И побольше грации, – заговорщически прошептала Аделаида Львовна, – побольше плавных движений. Представьте, что вы лебедь в пруду и сотни глаз следят за тем, как вы вальсируете на гладкой воде.

«Ужас… Я же не умею плавать…» – подумалось мне.

У двери Аделаида Львовна вдруг схватила мою руку и так крепко прижала ее к своей груди, что я почувствовала жесткие костяшки бюстгальтера:

– Машенька, запомните! Рубить надо начинать с пятой!

– Хорошо, – проговорила я сипло. – С нее…

Когда я наконец очутилась на улице, у меня было ощущение, что я вырвалась из плена. Вероятно, так же чувствовал себя мой дед, выйдя из окружения под венгерским городком Ктошем во время Второй мировой войны. Если так работают психологи, что же тогда творится в салонах гадалок таро и целительниц от народа, снимающих сглаз по фотографиям? Какой идиот дал Марине телефон этой безумной?