— И вы ничего не знаете о ее родителях, семье?

— Кажется, они умерли. Она что-то говорила об этом. Но когда я стал подробнее расспрашивать ее, Надя свернула тему.

— У Анисиной были еще близкие друзья-мужчины, любовники?

— Я об этом ничего не знаю.

Ну конечно, Снежная королева тщательно оберегала свою личную жизнь от посторонних глаз!

— О чем вы обычно говорили?

— О ее работе. О фильмах. Надя любила все, что связано с кино, — объяснил Павел.

— Она рассказывала вам о своих делах на работе, коллегах?

— Кое-что, — неопределенно сказал Ворсилов.

— Можно поподробнее? Молодой человек вздохнул.

— Ну… конкуренция там большая. Надо было стараться, работать…

Губарев понял, что Ворсилов тщательно подбирает выражения. Интересно, а как вела себя Снежная королева в домашней обстановке? Сменяла ли равнодушный и высокомерный тон на более мягкий, интимный? Или нет?

— Она никогда не упоминала при вас следующие фамилии — Сугробова, Розен, Горностаева?

Паше показалось, что у него сейчас остановится дыхание. Он судорожно сглотнул. Только бы не показать своего волнения, мелькнуло в его голове.

— Нет.

— Вы где работаете?

— Рекламное агентство «Квадро».

— Ваш рабочий телефон?

Молодой человек покраснел вторично:

— Наш шеф не любит, когда сотрудники разговаривают по телефону. Даже по делу.

— Вы живете с бабушкой?

— И с мамой… — Ворсилов замялся, а потом выпалил: — Скажите, как убили Надю? Где?

— Тело нашли в районе метро «Кожуховская». Во дворе между гаражами. Убита двумя ударами ножа в сердце. Примерно в десять часов вечера.

— Я могу идти? — спросил Павел, помолчав.

— Да. Пока вы свободны.

— Ты смотри, Вить, как все лихо закручивается! Сугробова, Розен, Горностаева, — сказал Губарев, вызвав к себе Витьку.

Губарев замолчал и вспомнил, как несколько дней назад был обнаружен труп молодой актрисы Натальи Горностаевой — в лесу, недалеко от Балашихи. Почерк был все тот же. Раздробленные ступни ног, исколотые вены. Порезы на лице. У девушек брали кровь. Неизвестный маньяк-кровопийца…

Посмотрев на труп Горностаевой, Губарев тяжело вздохнул. Красивая девушка. Она приехала из Тюмени и снимала квартиру в районе метро «Бабушкинская». Ее соседка, с которой Наталья дружила, сказала, что Горностаева пробовалась на главную роль в сериале «Придворный роман». Соседка была словоохотливой женщиной лет шестидесяти. Она не скрывала своих слез.

— Да она мне вместо внучки была! Всегда за хлебом сходит, в аптеку сбегает. Такая добрая, душевная! Кто это сделал?

— К ней кто-нибудь приходил? Друзья? Знакомые?

— Нет. Она ведь работала много. Чтобы квартиру снимать, ей приходилось крутиться-вертеться. И это помимо съемок. Раньше она работала в районном театре. Но его прикрыли. Наташа очень хотела сняться в сериале. Но там все так затянулось… Ей пришлось идти подрабатывать. Добывать деньги себе на жизнь.

— А кем она работала?

— Ой, не знаю. Для меня это все так сложно. Она говорила, но я не запомнила. Что-то вроде распространителя американской косметики. Ей ведь нужен был свободный график.

При обыске в квартире были обнаружены рекламные буклеты американской фирмы «Зеленая волна», пропагандирующие экологически чистую косметику «без вредных примесей и добавок». Губарев связался с администрацией фирмы. Об актерской карьере Горностаевой они ничего не знали. И вообще в личную жизнь своих сотрудниц не вникали. Раз в неделю Горностаева приезжала за продукцией и отвозила ее по определенным адресам. Все.

— Знаешь, чего мне хочется? — сказал тогда Губарев Витьке.

— Откуда же я знаю?

— Арестовать Васина, — сказал Губарев.

— Почему?

— Мне кажется, что зачинщик всего — он.

— Когда я выдвинул такую версию, вы меня не поддержали! — съехидничал Витька. — А теперь — туда же!

— Да. Именно так. Мне этот Васин со своими актрисами поперек горла уже! — И Губарев провел ладонью по шее.

— И что вы будете делать?

— А пока — ничего! Что-то мне интуиция подсказывает, что скоро наши с Васиным пути пересекутся. Надо внимательно просмотреть информацию в ноутбуке Анисиной. Мне кажется, что там мы почерпнем для себя немало любопытного.

Паша шел по улице, то и дело прикладывая руку ко лбу. Он что-то мучительно пытался вспомнить. Но что? Мысли путались. Временами перед ним вставало лицо Надин, на котором одно выражение сменялось другим. Оно было то нежным, то сердитым. Он хотел воскресить цельный облик Надин. Но у него это не получалось. Слишком она была разной и закрытой. Дома его встретила Вера Константиновна.

— Ну как?

Паша ничего не ответил.

Их кухни вышла мать.

— Ты приехала? — пробормотал Паша.