— Но это противоречит законам логики!

Чиано, ни слова не говоря, встал, подошел к несгораемому сейфу, провернул кодовый замок, щелкнул стальной дверцей и достал какую-то книгу…

— Дневник, — коротко пояснил он. — Сюда я лично заношу наиболее секретные резюме своих внешнеполитических переговоров. Так вот, зачитываю текстуально…

Молодой полнощекий красавец сделал приличествующую ситуации паузу и начал:

— Вопрос о военном союзе был окончательно решен в субботу вечером 6 мая. Я до этого днем говорил с Муссолини, которому доложил, что добился согласия Риббентропа на все… интересующие нас вопросы. Муссолини, который никогда не бывает удовлетворен достигнутым и всегда хочет большего, дал мне указание немедленно поставить вопрос о заключении военного союза. Я передал об этом Риббентропу, у которого возникли кое-какие колебания. Он позвонил по телефону Гитлеру, и фюрер принял предложение Муссолини с энтузиазмом…

Вот так, дорогой господин Гельфанд!

Прочел Чиано все это гладко, но Гельфанд сомневался — ведь красавчик мог и передернуть. Запись он показывал из своих рук, издали… И Гельфанд решил уточнить:

— А в чем причины такого решения? Я прекрасно понимаю выгоды военного союза, которые извлекает из него Германия, но вижу лишь отрицательные его стороны для Италии…

Чиано довольно улыбнулся и, приняв вид многозначительный и таинственный, произнес:

— Обо всех причинах я сказать не могу, но скоро новые факты прольют свет, и вам сразу станут ясны наши побудительные мотивы…

— Э! Эта версия что-то плохо клеится…

— Италия хочет закрепить военным союзом ряд обещаний и обязательств, полученных от Германии. Больше ничего сказать не могу, — повторил Чиано.

Гельфанд, поняв бесполезность дальнейшего продолжения в этом направлении, сменил тему:

— Ну а каковы перспективы германо-польских отношений?

— Я заявил Веняве-Длугошовскому, что Италия была бы рада урегулированию проблем и готова взять на себя роль посредника между Германией и Польшей… Однако у Варшавы не должно быть никаких сомнений: как только возникнет польско-германский конфликт, Италия немедленно и механически станет на сторону Германии…

—А он возникнет?

— Мы в этой части Европы конфликта не предвидим… Месяцев через шесть польско-германское соглашение не представит труда. Гитлер непреклонен в вопросе о Данциге, но нельзя забывать, что там девяносто два процента населения — немцы. В вопросе о «Коридоре» Гитлер согласен на два подземных туннеля — для железной дороги и автострады. Ширина коридора невелика — всего 38 километров!

— Работа немалая…

— А! — Чиано махнул рукой. — Немцы обожают всяческие технические работы, подземные сооружения, а поляки получат моральное удовлетворение…

— То есть?

— Ну, они смогут заявить, что Гитлер «Коридора» не захватывает и ради соглашения с ними готов даже забраться под землю…

Чиано явно переоценивал здравомыслие поляков и недооценивал «руку Дяди Сэма», пальцами которой были в Европе разного рода сэры, мсье и паны…

Не став возражать, Гельфанд решил выяснить и другое:

— А как ваши проблемы с Францией? В конце апреля вы говорили, что французы сдадутся и начнут с вами переговоры по своей инициативе. Но Даладье держится твердо и на путь капитуляции становиться не собирается…

Чиано ухмыльнулся и иронически заметил:

— Ваши французские «союзники» вас плохо информируют… Гельфанд молча пожал плечами, а Чиано вдруг зло и с ненавистью заявил:

— Если хотите знать, они то и дело подсылают к нам неофициальных посредников с контрпредложениями в ответ на мою расшифровку итальянских требований…. Франсуа Понсе во время своего последнего визита ко мне со свойственными ему ужимками ими поинтересовался, и я ему все расшифровал конкретно — по Тунису, Джибути и Суэцу…

Министр взял со стола бумажку с карандашными записями:

— Вот они, эти контрпредложения!… Конечно, все делается глубоко-неофициально, исподтишка —французы панически боятся шума в газетах из-за больших трудностей во внутренней политике…

Затем Чиано стал очень серьезным и сказал:

— Вот что, господин Гельфанд! Я скажу вам откровенно, что перспектива англо-франко-советского соглашения беспокоит Италию, и было бы глупо утверждать, что мы не понимаем, какое громадное значение имело бы включение СССР в союз с Англией и Францией… Должен объективно признать, что СССР ведет очень мудрую политику и ваши условия Англии несомненно отвечают вашим интересам. И все же…

Тут Чиано умолк, посмотрел на собеседника и продлил:

— И, все же, мы надеемся, что ваше соглашение с Англией не состоится… С одной стороны, вам все же лучше бы какое-то время сохранять нейтралитет. С другой стороны, мы неплохо знаем англичан и ненависть консерваторов к вам. Уверяю вас, что хотя вы нас считаете оголтелыми фашистами, у нас нет и не может быть такой вражды к советской системе и к советскому режиму, которую питают к ним крупные английские и французские буржуа…

Гельфанд слушал все это тоже очень серьезно и внимательно, а Чиано закончил: