— Я закончил бы его за месяц, — неожиданно для себя в сердцах сказал Игорь. — Но прекратилось финансирование. Приборы, материалы…

— Всё у вас будет, — сообщил чёрный человек. — И белка, и свисток. Надо разогнать воздействие на организм одного довольно известного препарата. Чтобы он действовал… ну, раза в три эффективнее.

— И что же это за препарат?

— Героин, — просто сказал человек.

На мгновение померк солнечный свет. Игоря передёрнуло. Ему показалось, что высоко в небе проплыл ястреб.

— Вы понимаете… вы хоть понимаете, что вы мне предлагаете? — дрожащим голосом спросил Игорь.

— Чего лее не понимать? Я это лучше вас понимаю… — улыбнулся Максим, — Только не надо вскакивать на ноги, не надо так жестикулировать. Сядьте, Игорь Брониславович.

И Игорь вновь — к большому своему удивлению — подчинился чёрному человеку.

— Вы получите много денег… — продолжал чёрный человек. — Вы сможете уехать хоть в Австралию. Мы вам сделаем документы. Но уезжать не обязательно — ваше имя нигде не всплывёт. Или вас беспокоит судьба тех несчастных, что сядут на иглу благодаря вашему открытию? Но уверяю вас, на препарат садятся не потому, что он существует…

Задники чёрных сапог Максима украшали массивные подковы.

— По зубам бить удобно, — улыбнулся Максим. — С одного раза — от двух до пяти зубов… Так вот — кроме денег я вам предлагаю голову Янаулова.

Игорь резко повернулся, схватил чёрного человека за отворот куртки.

— Да что вы, ей-Богу, — мягко отвёл его руку Максим. — Я предлагаю вам голову Янаулова. Если хотите, можете убить его сами, я всё устрою. Или я могу его пристрелить. Или взорвать в машине. Если очень хочется, могу отрезать ему голову и принести вам в пакетике…

Огромная чёрная доска испещрена математическими формулами. Московский университет. В нижнем углу кадра, скрестив руки, смотрит поверх наших голов учёный…

Игорь заметил, что вместе с ним фото изучает фуфыристая девушка в клетчатых зелёных джинсах и в серой фосфорисцирующей куртке. Бурчит себе под нос какие-то цифры, словно пытаясь понять, к чему клонит увлёкшийся математик.

— Аринка, какой официоз, а? — к девушке обратился коротко стриженый молодой человек с кольцом в ноздре — Всё такое парадное. Кроме этой башки на столе. Но это муляж, ненастоящая. Пропаганда против наркотиков. Всё просчитано… Ерунда. Вот я вчера был в ЦДХ на выставке акварелей…

Игорь вздрогнул. Почему он произнёс слово «акварель»? Почему он заговорил об отрубленной голове?

— Выставка как выставка. Можно уже идти на банкет.

Арина махнула стриженому рукой и двинулась к выходу.

Сегодня Арина посетила, наконец, офис Гаева. Он хотел принять её дома, но Арина наотрез отказалась. Мало ли что на уме у старого мудолома.

Гаев сказал, что принял решение о снятии Арины с эфира не только потому, что она перестала с ним жить в значеньи спать. Арину подивила откровенность этого «не только».

Гаев сказал, что его перестал удовлетворять её имидж. И Арина понимала, что он прав. На первых порах, после того как Гаев обнаружил её на стриптизе в своём клубе, она вполне соответствовала образу отвязной шалавы. Клиент звонил с утра в прямой эфир, и Арина начинала кокетничать.

«Как вас зовут? Как же вы провели ночь, Михай? С юношей или с девушкой? Не обижайтесь, вы же знаете, как сейчас… И что было ночью? Сколько раз? Вы смотрели видеофильм? Порнуху? Ага, эротику… Клёво! Борис, вы говорите, что намерены сделать сегодня за день много бабок? Зелёных баксов долларов? А сколько, Борис?»

Зрители канала «Вставайте, ребята» охотно рассуждали о бабках и порнухе и пожирали глазами Арину, которая, беседуя по телефону, егозила по огромному студийному сексодрому: то жопу покажет, то грудь оголит, то почешет трубой между ног.

По началу Арине всё это очень нравилось. По утрам она блядовала перед камерой. Вечерами кокетничала с гаевскими приятелями по кабакам. Ночью подставлялась Гаеву в наивозможных позах.

— Я, Аринушка, переживаю с тобой настоящий эротический ренессанс, — говорил Гаев. — Я уж и не думал, что задрав девке юбку, можно увидеть что-то принципиально новое… Оказывается, можно.

Но новизна скоро приелась Самсону, он всё чаще оставлял Арину одну. И у Арины появились другие интересы: в гостях у Зайцева она познакомилась со своими сверстниками, которые сразу осмеяли её монументальные тряпки от Армани, показали ей магазин «Наф-Наф» и стали давать книжки и фильмы. Они и сами играли музыку, сочиняли стишки и носились с безумными проектами. Один парень, например, мечтал снять полнометражный художественный фильм про свою черепаху, а другой делал большие картины из деталей разломанных компьютеров…