Вся сложность была в том, что на данный момент ось координат у Катерины отсутствовала, поэтому и определиться с Клейстером не представлялось возможным.

– Привет, – в приемную бочком втиснулся Чудиков и замер с отрешенным выражением лица.

– Привет, кофе хочешь? – Катя чувствовала перед ним некоторую неловкость, поэтому изо всех сил принялась суетиться.

– Нет, спасибо.

Игорь начал разглядывать сомнительный шедевр неизвестного авангардиста, украшавший помещение. Это была здоровенная картина с массой геометрических фигур, хвостиков и палок. Колер в тон обоев, видимо, стал решающим аргументом при покупке полотна.

Молчать было тяжело и неуютно. Наверное, Чудикову тоже было не по себе, поскольку он начал покачиваться с пятки на носок и насвистывать. Он стоял посредине, выделяясь, словно лесовоз в бальном зале. Чудикова, обтянутого костюмом и тяжело дышавшего, было жалко.

– У меня шоколадка есть, – заискивающе пискнула Катя.

– Шоколадка? – пробасила влетевшая Мышкина, едва не сбившая созерцателя живописи. – Давай!

– Не дам, – Катя быстро смахнула плитку в ящик. – Тебе вредно.

– Тебе тоже, – парировала Мышкина. – Еще больше прыщей повылезет. Игорь, чего стоим? Работы нет? А у меня нет водителя! Кто бы меня отвез на склад?

Чудиков не реагировал, поэтому Татьяна упростила конструкцию:

– Отвезешь меня на склад?

– Нет.

– Вот просто нет и – все? А как-то покультурнее оформить отказ? Все-таки девушка попросила! – Мышкина уперла руки в толстые бока и, как борец сумо, попыталась толкнуть Игоря животом.

– Ты же просьбу не потрудилась оформить культурно. И где тут девушка? Девушку я бы повез.

Катя немедленно обиделась. Если она тоже не девушка, то это очень жалкая и недостойная мужчины месть. И вообще, только в последние два дня она начала чувствовать себя отчасти девушкой, а не засыхающей старой девой.

– Бунт? – нахмурилась Татьяна.

– О, драка, – в приемной появился свежий, как только что политый огурец, Никольский. – Брэк, товарищи! Шеф идет.

Чудиков тут же метнулся к факсу и начал рыться в бумагах, Катя распахнула глаза пошире, а Мышкина выгнулась колесом, выставив грудь и живот, причем последний выдавался намного больше, чем бюст.

– Вольно, – ухмыльнулся Антон. – Я про себя говорил. У вас тут что, засада? Крягина ждете?

– Ну уж не тебя, – довольно злобно прошептала Катя и расслабилась.

– Николаева, за что ты меня так не любишь? – Никольский прищурился. Девица его бесила невероятно. Всем он нравится, а ей, видите ли, нет!

– Она никого не любит. Это старческое, – грудным голосом проворковала Мышкина. – Зато я люблю всех, особенно тебя.

– И как только тебя на всех хватает, любвеобильная ты наша! – Никольский уселся на стул и забросил ногу на ногу. Судя по позе, обосновался он тут надолго.

– Рассказать? – обрадовалась Татьяна и уселась рядом.

– Не надо. Пусть это останется тайной. В женщине должна быть загадка, – ядовито прокомментировал Антон. – Кстати, Николаева, чьи цветочки-то?

– Еще кого-нибудь интересует, чьи цветочки? – сухо поинтересовалась Катя у коллег. Судя по тоскливому вздоху Чудикова, как мышь шуршавшего за спиной факсами, он тоже не отказался бы узнать.

– Интересно, чтобы получить ответ, надо набрать кворум? – хмыкнул Антон.

– Это взятка, – догадалась Мышкина. – Обычно в такие букеты запихивают конверты с деньгами или коробочки с ювелирными украшениями.

– О, Татьяна, а у тебя богатый опыт, – Антон отодвинул стул от навалившейся на него матроны и поменял ноги.

«Тоже мне, основной инстинкт», – фыркнула про себя Катя, представив Никольского без трусов и в юбке. Картинка показалась неожиданно пикантной, и девушка покраснела.

– Кто ж ей даст? – протянул Антон и снова взмахнул длинными крепкими ногами. – И за что?

– Антоша, ты меня умиляешь. – Мышкина чуть не отломила у стула подлокотник, пытаясь приблизиться к красавцу и хоть немного полежать на его могучем плече. – За что дают взятки секретаршам? Либо она секреты наши разбазаривает, либо оказывает услуги другого рода.

– Ну вот что! – вспылила Катя. – Вы мне работать мешаете. Нечего тут гостевые стулья протирать.

– Вот, – удовлетворенно крякнула Мышкина, выбираясь из объятий стула. – Смотри, как всполошилась! Неспроста!

– Иди работай, – с ненавистью выпалила Катерина.

В дверях Мышкина все-таки на долю секунды умудрилась застрять между косяками вместе с Никольским, который даже не подумал пропустить даму вперед, чем дама и воспользовалась. Замыкал процессию Чудиков, старательно прятавший от Кати глаза. Как только за ними закрылась дверь, она бросилась к букету.