Шрифт:
Взял он корзину, записку и отправился в «четвертый».
ПОДМЕТНОЕ ПИСЬМО
Со смотрителем Харьковского тюремного замка Ткачуком случилось странное происшествие. Он вернулся со службы домой в половине четвертого пополудни — календарь показывал 30 декабря 1868 года.
Снял с себя китель и протянул домработнице Гликерии (из заключенных). Та стала его чистить и под ноги смотрителя упал листок бумаги.
— Что это? — удивился тот. Развернул, прочитал, и глаза от удивления у него округлились. Печатными буквами карандашом было написано: «Арестант Федулов вовсе не сам повесился. Это его убили».
— Откуда это? — спросил смотритель Гликерию.
— Из вашего кармана выпавши.
— Напасти этой мне еще не доставало! — пробурчал Ткачук, снова натянул на себя китель и отправился в замок. На ходу рассуждал: «Почему мне сообщают о смерти заключенного анонимным способом? Кто и как сумел сделать это? Будучи на службе, я не снимал с себя кителя».
Уже в проходной он столкнулся со своим помощником, накричал на него:
— Почему вы мне об убийстве не доложили? Безобразие!
— А кого убили? — изумился помощник.
— В какой камере сидит Федулов? Помощник справился по книге и доложил:
— Вчера за драку переведен из номера шестнадцать s четвертый карцер.
Взяв с собою корпусного дежурного, начальство спустилось в подвал. Ткачук прильнул к глазку четвертого карцера, ожидая увидать висящего в петле Федулова. Но смотрителя ожидала приятная неожиданность: заключенный был жив-здоров и прохаживался по карцеру — из угла в угол.
Начальник отхлопнул «кормушку» — форточку посреди двери, куда обычно ставят еду арестантам. Он наклонился и крикнул:
— С наступающим Новым годом, Федулов!
— Спасибо, и вас тоже! — со спокойным достоинством ответил тот.
Ткачук разогнулся, вытер ладонью пот со лба:
— Вот и хорошо!
О странной записке смотритель никому не сказал ни слова. Про себя со злобой подумал: «Ну, негодяи, нашли над кем шутить! Попадутся мне в руки — шкуру спущу!»
Но не давала покоя мысль: «Как удалось подсунуть записку? В какой момент? И все же: для чего?»
Ответов на эти вопросы не было.
«КОМАНДИРОВАННЫЙ» В ПРОЗЕКТОРСКУЮ
Когда на другое утро смотритель прибыл на службу, дежурный корпусной Негода его ошарашил:
— Дозвольте доложить, в карцере арестант повесился!
— В четвертом, что ль? — переполняясь гневом? спросил Ткачук. — Новогодние шуточки?
— Никак нет! Без всяких шуток — как изволили заметить, висит на решетке в четвертом изоляторе, — проговорил корпусной, удивляясь осведомленности начальства. — Обнаружили в половине седьмого. Был еще теплый.
— Не сняли? Откачать не пробовали?
— Никак нет, инструкцию нарушать себе не позволяем. Раз повесился — пусть висит, пока начальство не распорядится.
Смотритель спустился в подвальный этаж.
Иван Федулов висел на тонкой бечевке, подвязанной к решетке и глубоко вошедшей в задраную шею. Из уха скатилась и загустела кровь. Ноги; мертвец словно поджал под себя, чтобы петля могла затянуться. На лице были царапины, под левым глазом большой синяк.
Да— с, дело неприятное! — выдохнул смотритель. — И, кажется, темное. Откуда эти «боевые знаки» на лице, если он сам забрался в петлю?
— Так это после драки в шестнадцатой, его за это и наказали карцером.
Тяжело задышал смотритель, тягостно размышляя: «Сообщить прокурору? Там ведь Анатолий Федорович Кони, мужик дошлый. Начнет спрашивать: что да почему? Ведь арестанта наверняка убил кто-то из надзирателей. Синяки на морде — только ли от драки? Пойди докажи. А главное: убийца не подумал, что арестанту в камере негде веревку взять? В каком состоянии одежда? Оторван нагрудный карман слева, нет двух верхних пуговиц, причем верхняя вырвана с мясом. Где все это?» — Смотритель оглядел пол, заглянул под нары: — «Нету!»
Когда— то Ткачук служил полицейским следователем. Теперь в нем заговорил старый сыщик. «А мог ли пострадавший завязать веревку на такой высоте?» — размышлял Ткачук. Он встал на табурет, стоявший у стены, вытянул руку: — «Да, мог! И все равно, дело темное. Надо прятать концы в воду!»
— Срочно вызовите ко мне помощника! — распорядился смотритель. — Я иду в свой кабинет.
Едва вошел помощник, Ткачук приказал:
— Пусть батюшка быстренько отпоет самоубийцу и поторопитесь отправить труп в университетский морг! В сопроводительном письме попросите срочно вскрыть и сделать медицинское заключение. Труп оставить на препарирование студентам — для пользы медицинской науки, — Ткачук первый раз за день улыбнулся. — Корпусного Негоду и надзирателя за карцерами уволить в трехдневный срок без выходного пособия. — Дожили, арестанты в замке вешаются как на собственном чердаке!