— Что ж, если он не может держать в узде эту гнусную особу, то ему не следует приводить ее в приличное общество, — язвительно заметила леди Блам. — Эта женщина не в своем уме.

Виктория спокойно слушала, как мать продолжает изливать гнев на мисс Ловетт. Она знала свою мать достаточно хорошо. У леди Блам была собственная манера обходить неприятные ситуации: она просто отказывалась копаться в них. Если все происшедшее можно было приписать бестактности актерки, тем лучше. Теперь бы только добраться до дома, в покой ее комнаты, подальше от придирчивых расспросов матери, тогда, может быть, ей удастся выйти невредимой из этой позорной истории.

Дома Виктория сразу отправилась к себе, не позволив Родителям вызвать врача. Она здорова, настаивала Виктория. Обморок вызван тем, что она плохо поела в тот день, жарой в зале да еще это волнение из-за бала, доказывала она. И так как она была такая примерная девочка, лорд и леди Блам исполнили ее желание. Ведь она никогда не доставляла им никаких хлопот.

На следующее утро Виктория была на ногах в обычное время, и, когда горничная доложила, что к ней пришли, она в крайнем волнении сразу бросилась вниз, надеясь увидеть Харриет. Но, когда она распахнула двери гостиной, там стоял лорд Хардвик.

Отвесив ей низкий поклон, он сказал:

— Доброе утро, мисс Блам. Очень рад, что вы сегодня так хорошо выглядите.

— Я не ожидала увидеть вас, лорд Хардвик, — выпалила Виктория прежде, чем успела подумать.

— Я хотел узнать, как вы себя чувствуете, — он окинул взглядом ее бледно-голубое утреннее платье и усмехнулся. — Нет сомнения, вы полностью оправились от вчерашнего обморока.

Виктория подошла к нему и прошипела:

— Вы прекрасно знаете, что я не падала в обморок вчера вечером. И я не понимаю, зачем вы продолжаете этот фарс!

— О Боже, неужели вы предпочитаете, чтобы я сообщил вашей маме, что на самом деле вы подслушивали? У Виктории перехватило дыхание.

— Вы ведь не сделаете этого? — заметив озорные огоньки у него в глазах, она насупилась. — Я думаю, от вас всего можно ожидать.

— Почему я вас так вывожу из равновесия? Ведь это я должен сердиться за то, что по вашей вине мисс Ловетт разбушевалась и оставила меня в горестном одиночестве.

Он вовсе не выглядел убитым горем.

— Что вы за болтун! Я сама слышала, как вы говорили этой женщине, что все кончено.

— Ах, вот как! Значит, вы все-таки подслушивали, маленькая обманщица! Хардвик погрозил ей пальцем, но в глазах у него плясали смешинки.

Виктория не принадлежала к тем, кто легко сдается, и нанесла ответный удар.

— А как я могла избежать этого? Между нами были только кусты. — Она не сочла нужным сообщить ему, что почти влезла в кустарник, лишь бы расслышать каждое слово.

В это время двери гостиной распахнулись, и в комнату грациозной походкой вошла леди Блам. Она всем своим обликом излучала удовольствие при виде самого блистательного холостяка Лондона. Она никогда бы не предположила, что Виктория привлечет его внимание: по ее мнению Харриет была больше в его вкусе. Однако она оставила при себе эти мысли, любезно улыбнулась ему и протянула руку для поцелуя.

— Лорд Хардвик, как приятно видеть вас! — Леди Блам обернулась к Виктории. — Где же твое воспитание, моя дорогая? Ты могла бы позвонить, чтобы принесли чай, или хотя бы предложить лорду Хардвику сесть.

Она устремилась к звонку, жестом указав гостю на диван.

— Благодарю, леди Блам, но сейчас я никак не могу остаться. Я направлялся по неотложному делу, но не мог пройти мимо вашего дома и не узнать о здоровье мисс Виктории. — С участием, взглянув на девушку, он продолжал: — Сегодня утром она выглядит совершенно выздоровевшей и почти такой же восхитительной, как ее красавица-мать.

Леди Блам расцвела от комплимента, а Виктория бросила на Хардвика подозрительный взгляд.

— Вы сама галантность, сэр, но боюсь, что не стою ваших любезных слов, — ответила леди Блам.

— О нет, мадам, — сказал Хардвик, целуя ей руку на прощанье, — это просто позор, что я должен покинуть вас так скоро, но у меня назначена встреча, на которую мне нельзя опоздать. До свидания, леди.

— Виктория, будь добра, проводи лорда Хардвика до дверей.

Леди Блам бросила на свою дочь взгляд, в котором ясно читалось: юная леди, помните о приличиях.

Виктория послушно встала и направилась в прихожую, остро ощущая близость лорда Хардвика.

— Зачем вы пришли, скажите правду? — прошептала она, когда они отошли достаточно далеко, чтобы ее мать не могла их услышать.

— Моя дорогая, еще никогда меня не принимали так негостеприимно. Хорошо еще, что я не обидчивый. Кажется, вы действительно расстроены.

Он похлопал ее по руке и улыбнулся. Хардвик был так близко, что Виктория чувствовала слабый запах его одеколона. Она взяла себя в руки, отвела от него глаза и призналась себе, что он дьявольски красив.