– Я горжусь тобой, – сказал Джек, глядя Грейс прямо в глаза. – Ты не сдалась. Не упала духом, несмотря на все неприятности. И вот теперь словно возрождаешься из пепла.

– У меня ничего не получилось бы без твоей помощи. Ты позволил нам пожить у тебя, пока ремонтировали мою квартиру. Одолжил денег в тот момент, когда я особенно нуждалась в них. – Грейс пошевелилась, ее грудь слегка приподнялась над пеной. – А признайся честно, Джек, мы тебе очень надоели?

– Очень, – вслух произнес Джек, отрицательно качая головой. Его взгляд упал на плечи Грейс. Он протянул руку и осторожно коснулся пульсировавшей жилки на ее шее. Затем осторожно погладил плечо. Его пальцы медленно спустились вниз и скрылись в пене. Грейс наблюдала, как рука Джека исчезла под водой, а потом почувствовала его прикосновение к своей. На какое-то мгновение их пальцы сплелись, а затем ладонь Джека двинулась дальше: сначала на живот Грейс, потом ниже. Джек посмотрел на Грейс. Это был вопросительный взгляд, он как бы спрашивал: «Ты не против?»

Грейс не знала. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что происходило в настоящую минуту.

Джек не стал дожидаться ответа, он резко выдернул руку из воды, забрызгав при этом свой лоб пеной, а затем уже обеими ладонями накрыл груди Грейс. Лаская ее соски, Джек приблизил свое лицо к ее лицу. Одна из его ладоней стала опускаться все ниже и ниже, пока не оказалась между ног.

– Джек!

– Тихо, – прошептал Джек, прерывисто дыша.

– Не надо... – простонала Грейс, но не смогла закончить фразу.

– Ложись на спину, – произнес Джек повелительным, но ласковым тоном.

– Джек...

– А теперь согни ноги в коленях.

Грейс машинально послушно выполнила его просьбу, и когда палец Джека проник в нее, застонала от наслаждения. Оказывается, именно этого она хотела и ждала. Губы Грейс разомкнулись, но с них не сорвалось ни единого звука. Палец Джека медленно двигался взад и вперед, теплая вода ласкала тело Грейс, и уже через несколько секунд она с удивлением обнаружила, что начала двигать бедрами, помогая Джеку. Она не могла поверить в то, что делала, но тело как бы жило своей собственной жизнью.

В какой-то момент она забыла про все. Про смущение и стыд. Про здравый смысл и приличия. Джеку пришлось свободной ладонью накрыть рот Грейс, удерживая ее от крика.

– Тихо, а то разбудишь весь дом, – прошептал он.

Грейс казалось, что каждую клеточку ее тела пожирает пламя страсти, и существовал только один способ загасить этот огонь. Она уже не могла остановиться и, закрыв глаза, все энергичнее двигала бедрами, а Джек продолжал ласкать ее. Но, когда Грейс показалось, что ее тело вот-вот взорвется от оргазма, она непостижимым образом сумела взять себя в руки.

Задыхаясь, Грейс плотно сжала бедра, и Джек был вынужден убрать руку. Отдышавшись, она глянула ему в лицо, в глаза, полные страсти.

– Не так, – только и сумела вымолвить Грейс. И тогда Джек забрался в ванну.

– Джек, ты доставляешь мне удовольствие, а сам не получаешь его, – прошептала Грейс. – Не надо так. Забудь про свой самоконтроль.

Грейс выбралась из ванны, взяла полотенце и вытерлась. Джек, напрягшийся всем телом, наблюдал за ней. Бросив взгляд на его отражение в зеркале, Грейс увидела на его лице одновременно и злость, и растерянность. Она стояла и смотрела на него, прижимая к груди полотенце.

– Тогда я уйду, – пробормотал Джек.

– Почему? Почему ты хочешь уйти?

– Потому что.

– И ты считаешь это нормальным объяснением? Нет, Джек, это не ответ.

Судорожными движениями Грейс плотно завернулась в полотенце.

– Ты хочешь меня, я знаю. Но боишься потерять этот дурацкий самоконтроль, которым ты окружил себя, как стеной. – Она подошла поближе, так близко, что могла дотронуться до Джека, но не сделала этого.

В глазах Джека Грейс увидела злость, смешанную с болью.

– Для чего тебе это, Джек? Почему ты не хочешь довериться своим чувствам? Если не считать той первой ночи, ты доставлял удовольствие только мне, не более того. Я устала от этого.

Не сказав ни слова, Джек поднялся, вылез из ванны и, наверное, ушел бы. Однако Грейс не могла позволить ему уйти. Джек стал для нее наркотиком, и она понятия не имела, как излечиться. Грейс хотела, чтобы Джек обнял ее, окружил своим телом, как окружает изгородь из белого штакетника дворик с зеленой травой.

Грейс желала этого мужчину, и дело здесь было не только в физическом влечении. Глядя ему прямо в глаза, она поняла, что в этом мужчине покорило ее с самого начала. Не его внешность. Не сексуальность. Конечно, и это тоже, но главное заключалось в том, что с ним она чувствовала себя в безопасности.

Ее тянуло к Беренджеру, несмотря на то что тому ничего не стоило возобновить отношения с какой-нибудь из прежних любовниц. Несмотря на то что он не желал принимать на себя никаких обязательств. И даже несмотря на неизбежную правду, состоявшую в том, что Грейс совершенно не знала человека, который в ту ночь вышел к ней из дома. В глубине души Грейс понимала, что Джек очень заботливый мужчина. Впервые в жизни он дал ей почувствовать, что у нее имеется очень надежный друг.

Джек принимал ее такой, какой она была. Он не думал о том, что она дочь Колдера Коулбрука или сестра Сюзанны Коулбрук Гарриман. В ту ночь он вышел к ней, понятия не имея, кто она такая... а потом не смог выбросить ее из головы.