— Прошу прощения, мэм, — начал незнакомец, снимая, потрепанную серую шляпу с опущенными полями, скрывавшую густые светло-каштановые волосы. — Не хотел вам мешать, но мне сказали, что хозяин где-то здесь. Меня впустила маленькая мексиканочка. Я ждал в холле, когда две седые леди посоветовали мне поискать в кабинете. Я ищу работу.

— Вы южанин? — удивленно спросила Ли. Губы мужчины чуть сжались.

— Это играет какую-то роль, мэм? Война закончена. Или здесь нанимают только янки?

Ли вспыхнула и поспешно свернула рисунок.

— Вам следует поговорить с Натаниелом Брейдоном насчет работы. Он владелец Ройял-Риверз. Но думаю, не стоит волноваться насчет былой верности Конфедерации. Натаниел Брейдон потерял своего сына и двух племянников, и все они носили серые мундиры.

— Прошу прощения, мэм, — покаянно пробормотал мужчина.

— По-моему, Натаниел на северном пастбище. Сейчас весна, значит, настало время стрижки овец. Хотя в этом году мы ожидаем стригалей из Мексики, думаю, и вам найдется дело, мистер…

— Себастьян. Майкл Себастьян, — представился мужчина.

— Да, мистер Себастьян, вы пропустили окот, но после стрижки нам нужно смазывать овец дезинфицирующей жидкостью, потом начнется клеймение, резка хвостов у ягнят, холощение и тому подобное. Простите, если не объясняю более детально. Вас интересует такое занятие? — спросила она с сомнением, поскольку с первого взгляда воспылала странной неприязнью к Майклу Себастьяну. Почувствовав это, он чуть улыбнулся.

— Вероятно, я смогу справиться. Все-таки какая-то цель в жизни. Холощение, хоть и жестокая мера, все же позволяет оставить на воспроизводство лучших баранов, а заодно улучшает вкус мяса. Часто приходится принимать неприятные решения, чтобы достичь необходимого результата.

Ли с тревогой смотрела на Майкла, чувствуя, что перед ней человек, добивающийся всего, что сочтет достойным борьбы.

— Пойдемте, я покажу вам пастбище.

— Спасибо, мисс…

— Миссис Брейдон. Миссис Нейл Брейдон, — пояснила она, глядя на бумажный свиток и не видя промелькнувшего на лице собеседника удивления. — Следуйте за мной, пожалуйста, — холодно пригласила она.

Они шли по коридору, когда навстречу попался вернувшийся из сада Гай. Ли с любопытством уставилась на спутника, поскольку была готова поклясться, что тот выругался себе под нос. До чего же неприятный тип!

— Ты рано встал, Гай, — заметила она, подумав, что брат слишком бледен.

— Не мог спать. Думал поискать Лис Хелен. Ты не видела ее? В саду ее нет.

— Боюсь, что не видела. О, Гай, это Майкл Себастьян. Мистер Себастьян, это мой брат, Гай Треверс, — представила она, не понимая, почему лицо Майкла исказило нечто очень похожее на гнев. Он выступил вперед, протягивая руку.

Гай повернулся на звук шагов, видя только неясный силуэт.

— Очень рад, сэр, — учтиво сказал он, протягивая руку. Майкл едва не ахнул вслух, только сейчас сообразив, что Гай Треверс слеп, но справился с собой и решительно сжал его пальцы.

— Большое удовольствие познакомиться с вами, мистер Треверс, — пробормотал он.

— И я рад знакомству, тем более что, если не ошибаюсь, вы тоже виргинец, — улыбнулся Гай. — Моя семья из Виргинии. Треверс-Хилл, может быть, слышали?

Ли, все еще наблюдавшая за Себастьяном, могла бы поклясться, что ему очень не по себе.

— Простите, но это не так. Я родом из Северной Каролины, хотя имя Треверсов мне знакомо. В их имении растили лучших чистокровок во всей стране.

— Спасибо, сэр, вы очень добры.

— Прости, Гай, мне нужно показать мистеру Себастьяну северное пастбище.

— Что же, удачи. Надеюсь, вы найдете то, что ищете, — кивнул Гай, снова протягивая руку.

— Спасибо, мистер Треверс, я тоже на это надеюсь, — заключил Майкл, беря руку Гая.

Тот немного постоял, прислушиваясь к удалявшимся шагам и недоуменно покачивая головой.

— Черт, — пробормотал он, стараясь вспомнить лицо человека, с которым только что говорил, потому что голос был ему определенно знаком. И он мог бы поклясться, что говорил с виргинцем. Почему же Себастьян солгал?

Майкл на ходу вытащил трубку, вежливо придержал дверь для Ли и вместе с ней вошел в кухню.

— Отсюда самый короткий путь во двор, — пояснила она, ибо, несмотря на мгновенную нелюбовь к этому человеку, не хотелось оскорблять его, выводя из дома через черный ход.